их немало даже среди тех, кто выжил после крушения «Резвого». Некоторые из них были замужем, но мужья против ничего не имели – они изначально знали, кого взяли в жёны. Другие лишь собирались найти в таких местах себе новых спутников жизни.
Самого Байтараса определили рабочим на промысловое судно. Торговлю Вирион вёл только с островами, находившимися под контролем Удачи. Малыш рассказал, что с удивлением понял, будто местные считают, что на Скарре кроме них никто не живёт. Прибытие «Резвого» оказалось объяснено одним из высокопоставленных чиновников, как пробой временного измерения, отчего люди с параллельной Скарры попали на настоящую Скарру. Мик плохо понял, какую именно чушь навесили на уши жителям – факт состоял в том, что это в принципе делалось.
При этом недовольство не проявлял никто. Байтарас это тоже подметил. Народ в массе своей, радовался жизни. Бывали, конечно, смерти, несчастные случаи, создававшие горевавших родственников. Даже грабежи с убийствами иногда случались, но маленькая тюрьма, в которой побывали свободные моряки, по заверению Байтараса, не была заполнена и на четверть – в основном в её камерах сидел воздух.
Мик ещё мало понимал в управлении Вириона, но догадался, что оно кардинально отличалось от того, на чём привыкли строить власть правители известной ему Скарры. Удача нашла какой-то иной способ. Все жители довольны, ведь у них всё донельзя стабильно – в достатке еда, оплата труда одинакова для всех, но каждый не занимается тем, чем желает – а работу назначают.
Первое, что бросалось в глаза – стабильность. Она чувствовалась во всём и везде. Даже правила островом уже много поколений одна и та же женщина. Куда уж стабильней?!
К тому моменту, как давний знакомый Мика и Кайры закончил рассказ, стол уже давным-давно пустовал. Причём, второй раз. Гренки с колбасой и вправду восхитительны. После первой заказанной порции пришлось дозаказать вторую. Пиво чуть подвело – оно оказалось донельзя лёгким. Однако в этом имелся и своеобразный плюс – люди не боялись его пить помногу.
Посетители за столиками часто сменялись. Люди реально приходили в это заведение есть, а не напиваться, к чему привыкли свободные моряки.
Кайра уже полулежала на столе. Дочери легендарного Фаранда приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы слушать рассказ Малыша. Мик и сам чувствовал накатившую сонливость. Он объелся. Некоторые свечи прогорели, но менять их не спешили, будто ждали, чтобы потухли вообще все. На полутёмный зал опустился сумрак.
Байтарас тоже, судя по всему, устал. Его начало клонить в сон. Он вдруг поднялся. Отряхнул сине-белые штаны от крошек.
– Всё, сыновья и невестки богинь, мне пора. И так с вами тут засиделся. От капитана влетит.
– Мать твоя каракатица! – очнулась от полудрёмы Кайра. – Меня тут, вообще-то, никто не спрашивал, хочу я быть невесткой целой Удачи, или нет! Понял, акула пресноводная?! А я, между прочим, не очень-то и хочу. На дне я видела эту Удачу!
Последние