то наверняка знал кому и зачем, пусть начинает разговор сам.
– Матс! – раздается одновременно в телефоне и будто где-то совсем рядом.
Я оглядываюсь и действительно вижу его машину недалеко от дома Малене. Видимо, прочитав на моем лице явную эмоцию недопонимаю и даже негодования, он продолжает в телефон:
– Я знал, что твои занятия уже закончились, и как раз проезжал мимо. Давай подброшу до дома.
Мы смотрим друг на друга, уже молча. Наверное, он ждет моей реакции. Я опускаю телефон, сбрасывая звонок, и все-таки подхожу к машине. В конце концов, так я явно окажусь дома быстрее, чем если поеду на общественном транспорте. Заметно, что Ханс расслабляется, когда моя задница опускается на соседнее сидение. Уже не в первый раз я замечаю его непонятное отношение – неужели он меня боится? Или, скорее, моих поступков? Для меня это удивительно, ведь с того момента, как Ханс и Рикке взяли надо мной опекунство, я не стал причиной ни одной из проблем, которые часто возникали благодаря их другим усыновленным детям. Хотя, возможно, я сам уже накручиваю его поведение под свои мысли, а приёмный отец просто недоумевает, когда же я, наконец, перееду.
Это хороший вопрос! Мне уже девятнадцать, и в таком возрасте многие разъезжаются, как минимум, в общежитие, чтобы предки не мешали бурной студенческой жизни. Однако, я – не многие. Самого тошнит от пафоса, исходящего от этой фразы, но шесть лет, как оказалось, вообще недостаточно, чтобы стать полноценным членом общества. Приемные родители первые осмелились озвучить мне эту мысль, но, признаться, и до официального признания, я прекрасно осознавал данный прискорбный факт. Правда, не проходит ни дня, чтобы меня не мучал сопутствующий вопрос – а в моей ситуации хоть когда-то будет достаточно? Смогу ли я жить полноценной жизнью, оставив прошлое там, где ему самое место?
– Как прошел день?
Ханс вечно лезет с примитивными вопросами в попытках завязать разговор. Возможно, мне бы даже нравилось ему отвечать, если бы он ожидал моего ответа. Обычно мужчина просто ставит «плюсик» в своем внутреннем списке обязательных дел, после чего ему глупо наплевать, куда дальше зайдет наш диалог. Однако, в этот раз его вмешательство было как нельзя вовремя, и параноидальные мысли развеялись так же быстро, как заполнили мою голову.
– Нормально. – бубню я в ответ и замолкаю.
Дальше мы едем молча, и, с уверенностью можно сказать, что так комфортнее нам обоим. В целом, дорога не занимает много времени, так что тишина не становится давящей, а атмосфера напряженной, ведь наши отношения трудно назвать дружелюбными, и проводить много времени наедине для нас обоих некомфортно. С Рикке тоже непросто общаться, но там дело в другом – добрая мамочка старается задушить любовью каждого, доказывая, что шесть приемных детей – посильная для нее задача. Впрочем, не могу не признать, что она действительно хорошо справляется. Просто даже в таком простом деле, как принятие чужой любви, я решил выделиться.
Ханс тормозит машину, и я расстёгиваю ремень безопасности