она серьезно теряется, что не скрывается от моего взгляда – Почему я – единственный, кто так долго жил с убийцей, а моя мама даже не подала заявление?
Разумеется, вопросы были не новы. Я слышал, как люди шептались, называя пробелы во всей этой истории странными. Возможно, именно из-за слишком большого их количества и появилось так много сплетен, а моя история стала настоящим ажиотажем на долгие года, но для меня самого она превратилась в огромный клубок загадок и непонимания, который, казалось, распутать просто невозможно.
– Мы не можем знать наверняка, что случилось. – все-таки нашлась с ответом женщина, приблизившись еще на пару шагов ко мне и опустившись на колени рядом – Возможно, с ней что-то случилось. Мы совершенно ничего не знаем о том, как ты попал к этому человеку, и кем был до этого, какую жизнь вел. – Рикке обхватила мои ладони своими и заглянула в глаза – Твое прошлое не должно тебя держать только потому, что оно было плохое. И сейчас, я уверяю тебя, я сделаю все, чтобы ты смог его отпустить.
Приемная мать перехватила мои руки в одну свою, а второй нежно коснулась моей скулы. Глубоко вздохнув, я, наконец, смог подавить это истеричное состояние и благодарно улыбнулся ей в ответ. Не могу сказать, что я поверил ее словам, но после них стало действительно проще. Кто знает, может, моя истерика была напрасна, и вскоре мы все узнаем, что Филип нашелся, что маньяк, о котором не было вестей все шесть лет, так и остался в прошлом, продолжая жить лишь моими воспоминаниями. Быть может, но что-то внутри твердило – надо быть готовым. К чему? Это еще один вопрос, который повиснет в воздухе, сгущая краски моей жизни до тех пор, пока не придет время узнать ответ. Возможно, навсегда.
Вдоволь наревевшись, я на удивление хорошо спал. Мне редко снятся сны, и этот раз был не исключением. Даже утренняя возня не потревожила, и я открыл глаза ближе к полудню. О вчерашнем состоянии напоминала разве что припухлость глаз, хотя и она решилась после умывания холодной водой. Разумеется, вчера я совершенно забыл завести будильник, но абсолютно не раскаивался в этом. Рикке и Ханс тоже не стали меня будить, что, впрочем, неудивительно, но вот присутствие их обоих в рабочий день было действительно неожиданным явлением. Приемные родители сидели за столом, а перед обоими стояли чашки с кофе. Выглядело даже забавно – как будто специально для меня старались выстроить идеальную картинку размеренной жизни, но напряжение превратило это в фильм ужасов, когда главный герой замечает, что его семью подменили, и все ведут себя максимально странно и неестественно. Возможно, я бы тоже задумался о таком варианте, если бы при моем появление Ханс не напрягся всем телом так, будто я зашел туда минимум с ножом в руках.
– Матс, дорогой, как спалось? – тут же завела беседу Рикке, крепче сжав ладонь мужа.
– Да, нормально – в ответ протянул я.
– Присядь, пожалуйста, нам надо с тобой поговорить.
Родители молча сверлили меня взглядом, пока я выполнял их просьбу. На обычный семейный завтрак ситуация становилась