мужьях, детях, коллегах и знакомых. Они никогда не смеялись так, как смеются сейчас девочки.
– Хекла? – Сайюнн осторожно приоткрыла дверь, и подружкам удалось наконец немного отдышаться. Они лежали на кровати, разумеется, с телефонами в руках, а их носки были свалены в кучу на полу.
– Да, – приподнявшись на кровати и всё ещё пытаясь унять смех, произнесла Хекла.
– Останетесь на ужин, девочки? Я думала заказать пиццу.
– О, йес!.. – воскликнула Диса, а потом спохватилась: – То есть да, спасибо.
– Мне только у мамы нужно спросить, – сказала Тинна.
– Мне, вообще-то, тоже, – добавила Диса.
– Я позвоню вашим мамам, – предложила Сайюнн, подумав, какие они всё же милые девчонки, всегда вежливые и обходительные, но очень разные. Тинна – высокая, с копной белокурых волос (возможно, крашеных), крупная, но без лишнего веса. Она была поспокойнее, чем Диса, говорила немного, но когда говорила, то по делу. Не то чтобы застенчивая, скорее сдержанная – себе на уме. Диса – её полная противоположность – была начисто лишена всякой застенчивости и болтала с Сайюнн так, будто они сверстницы. Сайюнн даже иногда забывала, что Дисе всего лишь пятнадцать лет – так её увлекали их беседы на кухне, пока Тинна и Хекла были погружены в свои телефоны.
Сайюнн хорошо знала родителей обеих девочек, особенно матерей. Благодаря дочерям они и сами сдружились – настолько, насколько это было возможно женщинам их возраста. Это тоже являлось одной из тех перемен, что произошли по мере того, как Сайюнн становилась старше: у неё больше не было закадычных подруг – таких как прежде, которым бы она доверяла как самой себе и которые бы знали всю её подноготную. Сайюнн и её нынешние приятельницы вели беседы за чашкой кофе, иногда даже делились секретами и немного сплетничали. Это их сближало, но никогда до такой степени, чтобы стать подругами не разлей вода, и ровно настолько, чтобы преподнести себя в самом выгодном свете.
Сайюнн прикрыла дверь, и почти сразу за ней снова раздался смех. Ей подумалось о том, была ли Хекла настолько же весёлой, живя с Марианной. Наверняка нет. В школе в Боргарнесе у неё были вечные проблемы с друзьями, вернее, с их наличием. Хекла призналась в этом Сайюнн одним воскресным вечером, ещё до того, как пропала Марианна. Сайюнн заметила, как с течением дня растёт тревога девочки: с каждой минутой её ответы становились всё более односложными, а взгляд всё более отрешённым, пока Сайюнн наконец не усадила её перед собой и не спросила, что происходит. Именно что происходит, а не всё ли в порядке.
Хекла расплакалась и рассказала, что в школе ей всегда одиноко, а чувствовать одиночество среди людей, это гораздо хуже, чем когда рядом нет вообще никого. «Пожалуйста, пожалуйста, не отправляй меня обратно!» – слёзно умоляла Сайюнн девочка, и той, конечно, ничего не оставалось, как взять телефон, позвонить Марианне и объяснить ей ситуацию. Не лучше ли Хекле остаться в Акранесе, пока её душевное состояние не придёт в норму? Нет,