так сказать – оставила на десерт. Хотела насладиться, вначале написанием, а потом и сдачей работы. Но в первый день Лиза написала только заглавие: «Плесень», дальше этого она не продвинулась ни на йоту. Перечитывала, что-то записывала вновь, сидела с закрытыми глазами, формируя мысли в голове. Порой бросала взгляд на угол, где виднелись чёрные точки плесени, которую они с бабушкой так и не вывели. Один раз она даже заговорила с этими самыми точками.
– Вот, – сказала Лиза, – о тебе собираюсь писать, но как-то начать всё не могу. Помогла бы! Но ты не можешь. Ведь правда?
И тут случилась первая странность, о которой девушка в последствии забыла до поры, до времени. Точки в углу на стене, как будто отреагировали на её слова. Стали более насыщенными, налились чернотой. Лиза зажмурилась, потёрла глаза кулаками, поморгала много раз и вновь взглянула в угол. Точки как точки, плесень обыкновенная, именно так она и должна выглядеть. «Переутомилась, наверное, натрудила глаза», – подумала Лизавета. Пора отдохнуть.
Заглянув в комнату к бабушке и, обнаружила, что та мирно дремлет перед телевизором в кресле с вязанием на коленях. Конечно же Лиза не стала тревожить сон любимой бабушки, единственного близкого человека. Прикрыв дверь, стараясь ступать как можно тише, она прошла на кухню. Заварила себе чаю, сварила пару сосисок, нарезала сыра и достала пачку печенья. Вечерело, на улице шёл снег, крупные хлопья плавно падали на землю. Лиза не торопливо поглощала ужин, одновременно пытаясь упорядочить в голове прочитанное. Она знала, что если сформулирует и выстроит мысли в голове, то уже не забудет и с лёгкостью перенесёт эти мысли на бумагу. Но пока этого сделать не удавалось. Казалось вот, ещё чуть-чуть, но чуть-чуть всё ускользало.
«Какое оно скользкое это чуть-чуть», – подумала Лиза. Съев ужин и решив отложить на завтра «охоту» на скользкую ниточку мыслей, ухватив которую и потянув, всё встало бы на свои места. Девушка помыла за собой посуду, прошла в свою комнату, расстелила постель и вернулась в комнату бабули. Подойдя, наклонилась и поцеловала её в щёку, от чего та проснулась, поморгала, улыбнулась увидев внучку и сказала:
– Батюшки, задремала. – Глянула в окно, перевела взгляд на часы, продолжила; – Ох, стемнело, вечер уже. Ты Лизонька кушать, наверное, хочешь? Я сейчас тебя покормлю.
– Ба, сказала Лиза, положив руку на плечо бабушки, остановив её порыв встать, – Ба, я уже поела. Пойду спать, глаза устали. Ты тоже ложись. И снова поцеловала, уже в другую щёку.
В порыве нежности пожилая женщина с белыми волосами, обняла и притянула к себе, юную девушку, но с такими же белыми волосами.
– Лизоветочка, Лизонька, внучка моя, облачко моё, одуванчик, – лепетала бабушка, гладя внучку по голове.
– Бабуль, Ба, ну ты чего? – сказала Лиза, мягко освобождаясь от объятий. – Перестань, а то сейчас обе расплачемся, проплачем до ночи и утром проснёмся с опухшими глазами, – строго сказала девушка.
Окончательно высвободившись из объятий бабушки, Лиза быстро