Габсбургская монархия. История Австрийской империи, Германского союза и Австро-Венгрии. 1809—1918
явились результатом аграрной системы, созданной Марией Терезией и Иосифом II: они были сыновьями зажиточных крестьян, австрийской версией сословия, породившего якобинцев во Франции. Якобинцы завершили французское национальное единство, а в Центральной Европе интеллектуалы нарушили целостность империи. Они не относились ни к крупными землевладельцам, ни к торговцам, поэтому не могли стать ни «австрийскими», ни немецкими. Среднее сословие, мелкопоместное дворянство, существовало только в Венгрии; и в Венгрии интеллектуалы, даже словацкие или румынские по происхождению, могли стать «мадьярами», как шляхта. Интеллектуалам повсюду пришлось создать свою собственную национальность, «спящую» национальность своего отца-крестьянина.
Ранние национальные движения создавались и возглавлялись писателями, главным образом поэтами и историками, и их политические убеждения были литературными, а не реалистичными. Национальные лидеры говорили так, как будто их поддерживал сознательный, организованный народ; но они знали, что нация все еще существовала только в их книгах. Один из чешских зачинателей заметил на встрече со своими собратьями-писателями в Праге: «Если бы сейчас на нас обрушился потолок, то это был бы конец национального возрождения». Существуя в замкнутом воображаемом мире, эти первые лидеры снова сражались в исторических битвах, разыгранных столетие назад. Они не знали, когда идти на компромисс, а когда сопротивляться, и в первую очередь они не понимали, что использовать для сопротивления. Они не понимали, что политика есть конфликт сил; они полагали, что это конфликт аргументов. Они привлекали права, а не сторонников. Якобинцы использовали права человека, дабы вдохновлять революционные армии; в Габсбургской монархии национальные лидеры считали, что одних прав достаточно, а накопление прав невозможно. Они трудились над законностью своих притязаний так же усердно, как Карл VI добивался европейского подтверждения Прагматической санкции. Каждая нация претендовала на то, чтобы быть наследницей одного из древних королевств, на руинах которого была построена Габсбургская монархия; и те нации, которые не могли обрести своего государства, претендовали, по крайней мере, на провинцию. Немецкие националисты посягали на наследство Священной Римской империи; венгры объявили «все земли Святого Стефана» мадьярским национальным государством; хорваты требовали «Триединого королевства», которым когда-то правил хорватский король. Исторические и национальные притязания перемешались – это был классический трюк австрийской политики XIX в. Большинство в каждой провинции настаивало на том, чтобы историческая единица стала национальной единицей; меньшинство требовало перекройки провинции по национальному признаку. Таким образом, немецкое большинство в Штирии утверждалось против провинциального единства словенцев, которое чешское большинство утверждало против немцев в Богемии.
Национальные лидеры