громко стучат по деревянному полу. Вам стоит добавить ковров, милорд. Иначе вы никогда не сможете принимать здесь столичных гостей.
– У меня не было причин их принимать.
– У меня тоже. Но вам придется, как только вы войдете в палату лордов. Леди будут виться вокруг вас, и вы тогда поблагодарите меня за идею ковров.
Он обернулся к ней, оставив предка молчаливо наблюдать за игрой.
– А вы вскоре забудете меня, леди Эмили?
Она выдержала его взгляд.
– Вы знаете, что я не могу, милорд.
Предательская рука сама поднялась погладить ее по щеке, отметая предостережение Фергюсона и собственную решимость. Она не была гарпией. Она была богиней, которая спустилась к нему с Олимпа.
Она шагнула прочь. Он последовал за ней, ловя ее запястье.
– Не можете? Или не станете?
Ее тапочки слетели с ног.
– То и другое. Мы не предназначены друг другу, Малкольм. Вы женитесь на Пруденс, как велит вам долг. А я вернусь домой, как мой долг велит поступить мне.
Ее голос боролся с ним, но она не пыталась освободить руку.
– Я не женюсь на Пруденс. Даже если бы я хотел, она меня не примет.
Эмили взглянула на дверь.
– Она согласится…
– Она согласится, – прервал он ее. – И выйдет за меня, чтобы сбежать от матери, но мне этого недостаточно.
Он поднес ее руку к губам, коснулся поцелуем ее пальцев, намекая, что не отпустит, что готов для нее на все.
– Мне нужна умная, очаровательная, умеющая говорить. А не любительница мрамора с познаниями о древних греках.
Ее пальцы напряглись в его руке.
– Вам нужна еще и покорность, если я правильно помню. Пруденс в этом намного меня превосходит.
– Но умеет ли она лучше вас целоваться?
– Откуда мне знать, – ответила она. И опустила взгляд, пытаясь надеть слетевшую тапочку. От вида ножки, показавшейся из-под платья, его опалило желание.
Эмили подняла взгляд.
– Женись на ней, Малкольм, как и предполагалось. И прекрати обо мне думать.
Он не мог не думать о ней. Его плоть, натянув бриджи своей каменной твердостью, знала, чего он хочет, несмотря на все отрицания мозга.
Он шагнул ближе, оставляя между ними лишь пару дюймов, и протянул руку, не позволяя Эмили отойти.
– Да, я пригласил ее сюда с мыслью о будущем браке. Но я хочу тебя, Эмили, и ради тебя самой, не из-за лунного света, виски или десятка других причин, о которых мы думали этим утром. Пруденс может войти сюда, в эту дверь, в компании сотни лучших шлюх Лондона, но ни одна из них не отвлечет меня от тебя.
Эмили приподняла брови.
– Это предполагалось как комплимент?
Ее голос остался чертовски холодным, и все же она не сделала ни малейшей попытки отстраниться. Он поднял пальцами ее подбородок. Ее глаза говорили «прощай», но губы приоткрылись так, что это нельзя было не воспринять как приглашение.
– Это не комплимент. Это правда, – сказал