тем настал час, когда в помещении сумерки сгущаются быстрее, чем на улице. В зале уже сияли хрустальные люстры, посверкивая в золоте эполет, а за окном всё теплились светлые сумерки белой ночи. Они как будто отражались в белых платьях смолянок, которые прощальной вереницей уже потянулись к высоким двустворчатым дверям.
Кавалергарды провожали барышень поклонами.
Митя загадал: если Лиза обернется, значит, она помнит про уговор. И будет его ждать.
Он гипнотизировал взглядом узкую девичью спину: «Оглянись! Оглянись! Ну оглянись же!» Но девушка всё удалялась и вот уже почти скрылась в дверном проёме.
Однако на самом пороге вдруг, чуть приостановившись, всё же обернулась. Взгляд её мигом нашёл Митю, а губы тронула прощальная улыбка. Которая, однако, больше была похожа не на точку, а на многоточие.
Парень просиял. Внешне сдержанно, зато внутри – от всей души. Значит, всё сбудется!
Правда, с тем, что именно должно сбыться, он еще не определился.
Концепция Петербургского Зазеркалья
Открыв дверь своей студии, Митя вдруг почувствовал легкое головокружение. Перед глазами вальяжно поплыли уже знакомые разноцветные круги.
Парень поспешно захлопнул за собой дверь и кинулся к раковине. Похоже, начиналось заложенное Стивой именно на это время развоплощение.
Снайперски, однако, Стива рассчитал – ведь они не договаривались насчет времени. Да и вообще о развоплощении речь не шла. Спешили, не до того было. Типа, потом разберемся.
Странно даже, что при этой вынужденной недоработке Митю на балу не накрыл синдром Золушки. В смысле, пропустишь час икс – и твоя карета превратится в тыкву. А по причине отсутствия кареты в тыкву запросто можешь превратиться ты сам.
Впрочем, ничего странного. Стыдно признаться даже себе самому, но Митя совсем забыл, что он находится в чужом облике. Который надо вернуть, как фрак, одолженный для торжества.
А всё потому, что образ Стивы пришёлся ему удивительно впору, нигде не жал и не топорщил. Говорят, так чувствуешь себя в одежде дорогих брендов. Вторая кожа. Вернее, второе «я» в данном случае.
А может, ещё папенькины гены проснулись. Уж он-то наверняка в свое время чувствовал себя в дворцовых залах как рыба в воде.
Процесс развоплощения между тем шёл в автоматическом режиме. Причём гораздо более плавно и милосердно, чем это случилось с перевоплощением. Всего лишь знобило и слегка потряхивало. Огорчали только светящиеся пятна перед глазами, которые не давали наблюдать за процессом.
Когда Митя, наконец, смог без помех глянуть в зеркало, там уже не было ничего интересного. Знакомая до боли собственная физиономия да забрызганное зубной пастой стекло.
Митя ещё некоторое время постоял над раковиной, окончательно приходя в себя. Отдышался и вышел из санузла. Завозился у плиты, решив приготовить кофе покрепче.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте