соскочивших петель. Ника никогда не сидела без дела. Если не раскладывала пасьянс, то вязала жуткий разноцветный шарф. На моей памяти, она только однажды его закончила. Подарила мне на свадьбу. А когда мы с Феликсом развелись, забрала назад, распустила и принялась за вязание заново.
Я спохватилась, оторвала взгляд от гипнотического мелькания спиц:
– Ника, ты не хочешь говорить о ваших отношениях с Марысей? Я тебя спрашивала, как вы с ней поладили?
– Ну, почему не хочу? Нормально я с ней поладила…
– Ты же понимаешь, что я имею в виду…
Ника вздохнула.
– Никитка заезжал. Спрашивал о том же самом. Держался очень официально, все еще дуется на меня из-за вашей свадьбы с Феликсом. Столько лет прошло, а он никак не успокоится.
– Ну и что ты ему рассказала?
– Тоже, что и тебе.
– Значит – ничего, – поняла я. – Ника, я очень ценю твою способность хранить секреты, но, понимаешь ли, ты можешь дать зацепку, где искать Марысю.
– А зачем? – Ника была убеждена в своей правоте. – Если кто-то не хочет, чтобы его нашли, не стоит этого делать.
– А вдруг это она причастна к тому, что случилось на даче? Или она в опасности? Или… вообще…
Я махнула рукой. Не хотелось говорить слово «смерть» в этом доме.
– Да с чего Марыся причастна к смерти Феликса? – искренне удивилась Ника. – А опасность… Тебе ли не знать, что эта лисица выберется из любой передряги?
– Не начинай, – я не любила вспоминать о своей глупости.
– Вот-вот. Отсидится, раны залижет и объявится.
– Ника! Давай, колись… Что значит, раны залижет? Она уже…
– Ну, – неохотно произнесла Ника. – Пропадала несколько раз Марыся. Помнишь, через месяц после свадьбы она объявилась с маленькой Кристей на руках? Так вот… Ее несколько дней не было, Феликс собирался уже в розыск подавать. Да уж… Устроила она.
Я кивнула.
– Почему вы не сказали мне, что ее не было несколько дней?
– А ты и не спрашивала, – пожала плечами Ника.
И в самом деле – я была так поражена внезапным «отцовством» Феликса, что в частности не лезла.
– И потом еще несколько раз исчезала. Где-то раз…
Ника задумалась.
– Раз пять за эти десять лет.
– Вот это да!
– Вот тебе и да, – подтвердила Ника. – Исчезала дней на пять, плюс минус, возвращалась грязная, худющая, глаза запавшие… Феликс ее в клинику сначала возил.
– И что сказали? – спросила я.
Все-таки нужно было хоть немного интересоваться семьей бывшего мужа. Но кто знал, что это может пригодиться?
– Дромомания.
– Синдром бродяжничества? – удивилась я. – Он же бывает только у подростков.
– Как видишь, есть исключения.
Конечно, я встречалась в своей практике несколько раз с синдромом неодолимого желания уйти из дома. Внезапный порыв покинуть все среди ночи, не взяв с собой даже самое необходимое, не предупредив близких. По моему опыту синдрому подвержены, в основном, мальчики от двенадцати