замуж, пчелка. Проведем ритуал, твоя душа будет моей, и ты сможешь разорвать с ней сделку.
Блэр покачала головой, делая шаг назад. Она стояла на краю обрыва, знала, что неверное решение скинет ее вниз.
– Ты чего? Разве ты не этого хотела?
Она замерла, позволяя Клаусу подойти и провести по ее щеке. Холодные пальцы царапали подкорку сознания, пытаясь пробудить, рассказать о чем-то. Она застыла, загипнотизированная его глазами.
– И ты будешь свободна от сделки! Просто скажи «да». Прошу! Я так тебя люблю!
Одна нога уже висела над обрывом. Сердце стучало. Бабочки в животе визжали об опасности. Все не так. Все не так!
Голова пошла кругом. Блэр бы упала, но Клаус поймал ее и прижал к груди. Холодной груди. Она хотела вырваться, но не успела. Он поцеловал ее. Резко, грубо, кусая, вторгаясь языком в ее рот. Клаус никогда ее так не целовал. И никогда не был таким холодным… ведь он…
Блэр оттолкнула его от себя, едва держась на ногах от ужаса.
– Ты холодный.
– Что?
– Ты же… ну, как мы, хранители душ. Ты горячий. Должен быть.
Клаус склонил голову, и вновь Блэр увидела холодную пропасть в его глазах. Пустоту, что затягивала в себя, словно зыбучие пески.
– Я же проекция, я… я… пробился в твое сознание, пчелка.
Клаус вытащил кинжал, не думая, сделал порез на ладони. Блэр наблюдала, как капала кровь, а в глазах темнело от страха. Вторая нога ступила в неизвестность. Она полетела с обрыва, но…
– Ну же! Блэр! Одна церемония, и ты проснешься! Даже твой отец согласен, что так будет правильно.
Клаус злился. Она слышала гнев в его голосе. И панику. Тревогу.
Отец… Мойра! Что бы сделал отец? Коснулся души, чтобы проверить.
«Не доверяй тому, у кого нет души, пчелка».
А у этого Клауса души не было. Иначе почему в его глазах пустота?
– Ладно. – Блэр вытянула руку, прося кинжал. Клаус сощурился, качнул головой, говоря, что сам сделает порез. – Я сама. Привыкай, что берешь в жены самостоятельную девушку.
Клаус изогнул губы в кривой усмешке, но кинжал отдал. Блэр сжала рукоятку, оценивая вес, а потом сделала, как учил отец: быстро, пока противник не понял, что происходит, делая удар всем телом, а не только рукой, хладнокровно, ведь эмоции все портят. Кинжал угодил в грудь Клауса, туда, где должно было быть сердце, но была пустота. Ведь это был не Клаус.
– Сука! – прошипел он, рассыпаясь, разлетаясь по траве, словно волшебная пыль.
– Да, Аделин. Знаю. Но тебе не получить мою душу. Надо было лучше прописывать условия сделки!
Время не появилась. И Блэр оставалось идти дальше по пустому миру, который застыл в моменте, когда ее заперли здесь.
И верить.
Началось.
Кристиан Локк рывком скинул с себя одеяло, едва запястье пронзила уже знакомая боль: тысячи иголок, запускающие магию в тело. Нацепив брюки и водолазку, он распахнул дверь соседней комнаты.
– Оливия?
Светловолосая девчонка чесала руку, сдерживая слезы: она от рождения