от неожиданности, увидев, что Авиенда – в чем мать родила – стоит посреди шатра.
– Застать тебя врасплох непросто, Ранд ал’Тор, – с улыбкой заявила она. – Наши узы наделяют тебя весомыми преимуществами. Мне пришлось двигаться очень медленно, как ящерице в полночь, чтобы ты не сразу почувствовал, где именно я нахожусь.
– О Свет, Авиенда! Но зачем тебе заставать меня врасплох?
– Вот за этим, – сказала девушка и, подскочив к Ранду, схватила за голову, поцеловала и прижалась к нему всем телом.
Он расслабился и ответил на поцелуй.
– Насколько же приятнее заниматься подобными вещами, когда не боишься что-нибудь отморозить, – сказал он, не прекращая целоваться. – Впрочем, я не удивлен.
Авиенда отпрянула от него:
– Тебе не следует упоминать о том случае, Ранд ал’Тор.
– Но…
– Мой тох выплачен сполна, и теперь я первая сестра Илэйн. Не напоминай о забытом позоре.
Позор? Чего тут стыдиться, если совсем недавно… Ранд покачал головой. Он слышит, как дышит земля, чувствует, как в полулиге отсюда жук взбирается на травинку, но понять айильцев иной раз было невозможно. Или это какая-то женская логика?
В нынешнем случае, пожалуй, и то и другое.
– Вряд ли у нас есть время на ванну, – задумалась Авиенда, глядя на стоявшую в шатре бочку свежей воды.
– Ого! Теперь ты любишь ванны?
– Я смирилась с ними, они стали частью жизни, – сказала девушка. – Раз уж я буду жить в мокрых землях, надо принять некоторые мокроземские обычаи. Если они не совсем дурацкие. – Ее тон намекал, что дурацких обычаев здесь большинство.
– Что не так? – подступил к ней Ранд.
– Не так?
– Тебя что-то тревожит, Авиенда. Я же вижу. И чувствую.
Авиенда окинула его критическим взглядом. О Свет, какая же она красивая!
– Тобой было куда легче управлять, пока ты не обрел древнюю мудрость своего прошлого «я», Ранд ал’Тор.
– Неужели? – улыбнулся он. – Не припомню, чтобы ты мною управляла.
– Тогда я была неопытной девочкой, не знавшей, что занудство Ранда ал’Тора не имеет границ. – Она сложила ладони лодочкой, набрала воды и умылась. – Но это к лучшему. Знай я, что оно идет к тебе в довесок, навсегда облачилась бы в белое.
Ранд улыбнулся, затем сплел прядку Воды и опустошил бочку, потоком вытянув ее содержимое в воздух. Авиенда попятилась, с любопытством глядя на происходящее.
– Как вижу, тебя уже не тревожит мысль о том, что мужчина способен направлять Силу, – заметил он, придав массе воды форму раскрытого веера и подогревая ее плетением Огня.
– Для тревоги больше нет причин. Иначе я вела бы себя как мужчина, который не желает забыть позор женщины, после того как она оплатила тох, – пронзила его взглядом Авиенда.
– Даже не представляю, что за бестолочь способна на такую грубость. – Ранд сбросил халат и подступил к Авиенде. – Вот. Это пережиток «древней мудрости», которую ты находишь столь занудной.
Вода,