самый обычный вид. Лан осторожно присел и принялся осматривать камень. Эта тьма… Может, померещилось? Что все это значит?
Его пробрал озноб, но Лан выпрямился и продолжил путь. «Устают не только люди, – подумал он. – Слабеет и мать-земля».
Он спешным шагом прошел через салдэйский лагерь – самый ухоженный из всех близ ущелья, поскольку за порядком здесь следили офицерские жены, а с ними попробуй поспорь. Большинство из тех малкири, кто не годился в строй, Лан оставил еще в Фал Дара, а в пришедших ему на подмогу отрядах почти все были воинами, обозников – раз-два и обчелся.
Но у салдэйцев все устроено иначе. Они, как правило, в Запустение не совались, но в остальных походах жены сопровождали мужей. Все они умели драться на ножах и при необходимости защищали лагерь до последней капли крови. Сейчас же они оказывали неоценимую помощь при сборе и распределении припасов, а также в уходе за ранеными.
Тенобия затеяла с Агельмаром новый спор по тактическим вопросам. Шайнарский полководец кивал, соглашаясь с требованиями королевы. Послушав, о чем идет речь, Лан пришел к выводу, что Тенобия неплохо разбирается в предмете, но дерзости ей не занимать. Она желала, чтобы войска вошли в Запустение и дали бой троллокам на той земле, которая их породила.
В конце концов она заметила Лана.
– Лорд Мандрагоран! – поприветствовала его Тенобия, окинув взглядом. Это была довольно красивая женщина, с горящими глазами и длинными волосами цвета воронова крыла. – Как ваша последняя вылазка? Увенчалась успехом?
– Убито еще больше троллоков, – ответил Лан.
– Мы сражаемся в славной битве, – с гордостью изрекла Тенобия.
– Я потерял близкого друга.
Тенобия молча посмотрела ему в глаза. Наверное, хотела увидеть проявление чувств, но их Лан не выказывал. Булен принял достойную смерть.
– Бойцы обретают славу, – сказал он, – но сами битвы славными не бывают. Битвы – это просто битвы. Лорд Агельмар, на пару слов.
Тенобия отступила в сторону, и Лан увел от нее пожилого военачальника, ответившего ему благодарным взглядом. Какое-то время Тенобия смотрела им вслед, а затем удалилась. По пятам за ней быстрым шагом следовали двое телохранителей.
«Если оставить королеву без присмотра, через какое-то время она сама ринется в бой, – подумал Лан. – Наслушалась песен и сказок…»
А разве не он только что рассказывал спутникам такие же сказки? Нет. Это другое. Лан чувствовал разницу. Объяснять воинам, что они смертны, учить их почтению к павшим… Это вам не песенки петь о том, как дивно было биться в первых рядах.
Как ни жаль, но эта разница познается лишь в настоящем бою. Да ниспошлет Свет, чтобы Тенобия не бросилась принимать необдуманные решения. Лан повидал немало юнцов с таким же огнем в глазах. Потушить его можно несколькими неделями изнурительной муштры, когда новобранец думает только об отдыхе, а не о грядущей «славе». Впрочем, Лан сомневался, что королеве подойдет такой способ выбивания дури.
– С