его слезы искренними или пустыми, как воды Живого Ручья.
─ Спасибо тебе, родненькая, спасибо, любимая, ─ радостно отозвался он, подхватывая лукошко. Пойдя в направлении, что подсказала берёзка, парень нашёл целую грибную поляну. Тут и подберезовики торчали, склоняя свои тёмные шляпы, и лисички смеялись да искрили своими рыжими платьями, и красная сыроежка раскинула свои сети кругами. Мальчик осторожно собирал дары природы, пока вдалеке не радался знакомый голос.
─ Микула! ─ мягкий голос матери тронул парня за плечи. Мальчик знал, что это берёзки принесли клич матушки. Ведь от деревни он ушёл далеко, не докричаться, не доаукаться. Поднявшись на ноги, Микула поклонился деревьям и рощи благодаря за еду. И, развернувшись, бегом поспешил домой. Матушка продолжала его звать. Мальчик увидел её на выходе из рощи.
─ Микула, ну сколько тебя ждать-то? ─ тучная женщина в тёмном сарафане, уткнув руки в бока, грозно смотрела на сына, ─ Зову, зову, а ты не откликаешься. Думала, приключилось чего.
─ Прости, матушка, ─ Микула был теперь ростом с неё. Дорос совсем недавно с первыми весенними днями, но даже так мамина ругань его пугала. Ему все ещё казалось, что он тот самый семилетний мальчик, который ничего не может, кроме как держаться за её подол.
─ Не ходи далеко в лес, кто знает сколько там нечисти. Утащат и поминай как звали, ─ уверенно заявила матушка. А уж её словам мальчик верил больше всех. Как матушка сказала, так оно и будет, как ни крути, ни вороти.
─ Берёзки мне бы сказали, будь что не так, не переживай, матушка, ─ Микула обнял ту за плотные плечи. Только теперь он ощущал, что вырос. Матушка больше не могла его защитить. Её щитом должен был стать он.
─ Ладно, ─ похлопала она его по спине, ─ большой уже. Отпусти, ─ смягчаясь в говоре, простила она. На губах её Микула заметил слабую улыбку, что было не частым явлением в последние годы, словно что-то тяготило женщину внутри что-то, что нельзя было выразить словами. Только тоской.
─ Я грибов набрал, пойдём, по дому помогу, ─ улыбнулся он в ответ, надеясь на небольшое чудо в настроении матушки.
─ Лучше бы отцу помог в поле, ─ заворчала женщина. Солнце выловило в её тёмных волосах, собранных в косу, пару седых прядей. Микула тяжело вздохнул и взял её за руку, которая была белой от муки.
─ Там в поле и без меня помощников хватает, ─ заверил её сын, ─ А я у тебя один. Давай пока дрова нарублю, вечером баньку топить-то надо, матушка, ─ весело предложил Микула. Он не любил ходить работать в поле, из-за того что его часто дразнили и поддевали. Что, мол, сложен он был не как остальные мужики. Слишком длинный, слишком худой, да и лицо такое женственное, что можно с девкой перепутать. Ресницы пышные, девушки на деревне завидовали. Локоны кудрявые, румянец естественный и губы пухлые. Микула часто смотрел на свое отражение в реке и не понимал, почему пошёл больше в мать, чем в отца. Тот был как настоящий мужик. Сильный, с бородой и голос словно гром. Не то что у него, писк да и только.
─ Да, дрова на вечер нужны. Да и тебе полегче будет, ─ согласилась мать,