ещё пожилые гомосексуалисты уважают. Кроватный.
– Может, пастельный?
– А, во-во. И окон у него много, вытянутые такие.
Я тоже решил внести свою лепту.
– По таким целиться «механикой» очень удобно.
Шмайсер благодарно кивнул и продолжил:
– Значит, что? Пра-а-аильно! Архитектора за это расстреляли!
– Может, всё-таки, Растрелли?
– А я что сказал?
Короче, поразили мы девчонок своим мужеством и богатейшим внутренним миром. Вышли на пожарную лестницу перекурить. Я Шмайсеру ставлю боевую задачу.
– Значит, так. Всё уже доели-выпили. Сейчас культурно прощаемся и сваливаем.
Шмайсер поперхнулся дымом. И завопил:
– Да ты чё! Я что, слепой, по-твоему! Я что, не вижу, как она тебя по ножке лапкой гладит?!
– Не, это некультурно. Прям вот так вот – девушку в первый же день, сразу же? Так лучше будет, точно говорю. Так что давай сваливать. Сам знаешь. Лучше полчаса подождать, чем два часа упрашивать. Всё! Я сказал! Забыл, кто здесь старший?
Шмайсер зло затушил окурок, и мы вернулись в комнату. А там «сюрпрайз» – соседок уже нет. Мне много раз говорили: «Если мужики думают, что выбирают они, – то они глубоко ошибаются». В комнате свет не горит. На столе свечи. Вино открыто. Вот какое вино после пельменей с водкой? Оказывается, у студенток – запросто, «уходит, аки в суху землю». Ну, мы по бокальчику опрокинули, я и говорю:
– Ну ладно. Спасибо вам огромное, девчонки. Мы пошли.
«Училка» аккуратно поставила бокал на стол, поправила очки и строгим голосом сказала:
– Значит, так, военные. Вы девушек накормили, напоили, а любить кто будет?
Я смущённо проблеял:
– Так это… Родина ж в опасности. Охранять надо.
– Родина подождёт! Не обломится. Вот вам полотенце – одно на двоих, не графья! Душ знаете где! Вперёд!
Читатель! Подробностей не будет! Мы не на порносайте всё-таки. Но одно могу сказать точно – до этой исторической встречи я думал, что я в вопросах отношений между полами неплохо разбираюсь. Оказалось – ничего подобного! Ещё раз подтвердилось правило – самые «оторвы» часто как раз такие вот «училки». С утра мне опять объяснили, как нужно будить симпатичную девушку.
Стоим потом, курим на пожарной лестнице. У Шмайсера вид измученный. Жалуется, что «когда пытался отползти с поля боя, его рывком за ногу возвращали в боевые порядки». У него даже глаза запали, по-моему. Выжат досуха. У меня, по ходу, вид такой же.
– В следующий раз толпой заявимся. Устроим групповуху.
– Зачем?
– При групповухе можно закосить. И, кстати, сегодня в Артиллерийском музее выставка Калашникова.
– А чё мы ещё здесь?!
Очень долго мы потом в эту общагу ходили. Товарищей своих тоже подключили. Один даже потом женился. Как вспомню эти походы – сам себе не верю. Вот как я мог перелезть через забор училища в полночь, пробежать шесть километров (общественный транспорт уже не ходил), дружить студенток (иногда под водку), потом