от чужих ушей.
– Всегда рад, господине, – прямо глядя в глаза хозяина, ответил Максим. – Мне, сироте хилому, окромя тебя и податься некуда.
– Добро, – сказал Твёрдышев. – Раз так, есть для тебя у меня одно дело. Не утаю, опасное, но ты вечор показал, что духом твёрд.
– Что за дело?
– Нужно отвезти на Низ и передать одному сильному человеку грамоту, но так, чтобы об этом никто не ведал.
– Что за человек?
– Степан Тимофеевич Разин, – наклоняясь к уху парня, тихо произнес Твёрдышев.
Услышав имя грозного атамана, Максим нахмурился. Идти в гости к вору, о котором разносились такие страшные известия, было так же опасно, как с голыми руками на медведя.
– Дойду ли я до него? Дело тайное, первому встречному о нём не скажешь, а к Разину меня не допустят его есаулы.
Степан Ерофеевич полез за пазуху и достал две пуговицы, синюю и красную, связанные зелёной ниткой.
– Это Стенькин знак. Покажешь его первому встречному есаулу, и он доставит тебя к атаману. Смотри, не потеряй его, а то головы лишиться можешь. Три года назад я помог Разину добраться на своем струге от Рыбной Слободы до Царицына, вот он и отдарил меня этим знаком. Ты грамоту знаешь?
– Нет, – ответил Максим.
– Тогда слушай и запоминай. Грамотку не тревожь, может на ней тайный знак имеется. Если Разин поймёт, что её читали, то тебе смерть. Буде опасность, что её у тебя отберут, изловчись и брось в воду, она с грузилом и сразу пойдёт на дно.
– Ладно, отдам грамоту Разину, а что дальше?
– Иди обратно в Синбирск. Сделаешь дело, получишь награду. Что хмуришься, или что не так?
– Не один я с Теши убегал, а с невестой, – тихо молвил Максим. – Не знаю, что с ней, мужики, что за мной гнались, промеж собой говорили, что она в воду кинулась. Но сердцем чую, что жива.
– Вон что, – покачал головой Твёрдышев. – Добро, помогу твоему горю. Пока ты будешь в отлучке, постараюсь всё о ней проведать. Автоном Евсеев про твою невесту знает?
Максим кивнул, он уже жалел, что согласился идти к Разину, собирался на Тешу, а придется уходить совсем в другую сторону.
– Не тужи, – сказал Степан Ерофеевич, доставая из кармана небольшой кошель. – Вот тебе два рубля полушками. Сейчас лучше о себе думай, чтобы целым вернуться. А про твою невесту я проведаю. Даст Бог, и на твоей свадьбе спляшу!
Твёрдышев осмотрел парня и остался доволен.
– Одежонка на тебе ещё крепкая, как раз по тебе. Перед воровскими людьми выделяться негоже, сразу обдерут, как липку, им это просто. Вот, держи грамотку.
Максим взял её и, не разглядывая, сунул за голенище сапога.
– Ступай за мной, – сказал Степан Ерофеевич. – Я тебя стрелецкому полковнику покажу.
Ратные люди начали заходить на струги. Чуть в стороне от них стоял Лопатин в окружении стрелецких полуголов и сотников. Он отдавал последние распоряжения людям, начальствующим над стругами, в каком порядке двигаться, указывал строго смотреть за