к боли. Таким же свойством, говорят, обладал покойный маршал Блюхер. Но рассмешило его именно упоминание о самом Судоплатове. По его словам, он выпивал водку два раза в жизни и оба раза чуть не умер. Свидетелем последнего раза Берия был сам. Он сам и настоял на этом, когда они обмывали ордена за ликвидацию Троцкого. Еле живого Судоплатова отправили домой, а дома пришлось вызывать врача. Для грузина это было немыслимо, но позже, зная об этой особенности, даже сам Сталин позволял Судоплатову на приемах разбавлять вино водой. А однажды в своей обычной манере пошутил на одном из приемов, взглянув сначала на Судоплатова, потом кивнув на пьяненького Ворошилова:
– Если бы все наши маршалы выпивали, как этот чекист, порядка в Красной армии было бы больше.
Но шутки в сторону. Берия некоторое время сидел молча. Было понятно, что он размышляет над только что услышанным. Наконец, подумав, четко и быстро, как умел только он, отдал распоряжение:
– Проверить. Это дело вести тебе. Здесь больше разведки, чем контрразведки. Хорошо, что ты не упустил вопрос о золоте Колчака. Может быть, такой взгляд что-то нам объяснит в этом деле. Хохлацкую эмиграцию ты расколол тогда удачно. Теперь жду от тебя предложений по белогвардейской. Плохо то, что после ликвидации прежних лидеров мы о ней мало что знаем. И почитай в записке повнимательней про этого Степанова. Что-то во всем этом есть! Иди работай.
Берия не успел договорить, как на столе зазвонил один из телефонных аппаратов. Звонок был из Кремля. В поднятой Берией трубке раздался голос Сталина. Только два слова с грузинским акцентом:
– Срочно приезжай!
«Не „здравствуй“ и не „до свидания“», – отметил нарком. Не в духе. И причем заранее предупредил, что не в настроении. Иначе поручил бы позвонить кому-нибудь из подчиненных. Жди неприятностей. Он бросил взгляд на настольный календарь. Было 20 марта 1941 года. Внизу календарного листка рукой Берии написано: «Быть Кремль. 20.00. Голиков». Взглянул на напольные часы – 17 часов 15 минут. Что-то рано беспокоит. Молча стал одеваться.
Из кабинета вышли вместе. В приемной Берия коротко бросил секретарю, но так, чтобы и Судоплатов понял, что сказанное касается и его:
– До моего возвращения всем быть на рабочих местах!
В этот день начальник Разведывательного управления Генерального штаба Советской армии генерал Федор Иванович Голиков представлял руководителям государства и Вооруженных сил доклад о планах нападения фашистской Германии на СССР. Один из трех вариантов развития событий полностью соответствовал плану «Барбаросса», осуществленному немцами три месяца спустя. Сталин, встретившийся с Голиковым заранее, пребывал в дурном расположении духа, негодуя на то, что ему предлагают не один, а несколько вариантов действий немцев.
Вечером того же дня Сергей Георгиевич Мирк-Суровцев был доставлен из следственного изолятора НКВД СССР в Лефортово во внутреннюю тюрьму того же ведомства на Лубянке. Чисто выбритое тело свербело от порезов бритвой, кололось остатками волос,