гребни, очень похожие на рваные уши. Шея не очень длинная, что делало варлийца ещё более похожим на ящерицу, туловище плотное, негибкое, отчего оборотень казался неповоротливым. А от макушки до кончика хвоста тянулся ветвистый гребень! На первый взгляд чудилось, что гребень состоит из множества беспорядочно натыканных треугольников. На самом деле он состоял из ветвистых отростков, больше похожих на необычайно разросшиеся рога. Но их веточки соединяли в треугольники пластины льда. Из-под гребня «рогов», как трава, росла ярко-красная густая шерсть. Впрочем, ярко-красной она была лишь на кончике хвоста, а так цвет скрадывал иней. Всё тело оборотня покрывала рыже-коричневая чешуя, очень похожая на глиняные черепки.
Но самыми главными и примечательными деталями внешнего облика варлийцев всё же были огонь и лёд. Огонь покрывал всю нижнюю часть тела, языки пламени травой охватывали лапы, на брюхе в трещинах между чешуйками лавово краснел жар, а кончик хвоста горел факелом. Верхняя же часть была под властью льда, от гребня шёл остро-тонкий звон. Но огонь и лёд не могли мирно уживаться друг с другом, поэтому варлийцев всегда окружали клубы пара.
Как тела варлийцев могли постоянно выделять огонь и лёд, достоверно объяснить ещё никому не удалось. Но все сходились во мнении, что оборотням подвластна огромная магическая сила, практически неисчерпаемая. Варлийцев можно было бы назвать источниками магии, если бы этой магией можно было воспользоваться. У варлийцев просто есть магия. Она просто есть, но сделать с ней ничего нельзя. Даже сами оборотни могли использовать её очень ограниченно, чаще всего, чтобы сформировать из пара крылья или что-то ещё, иногда – чтобы плюнуть ошеломляющей смесью огня и ледяной пыли.
Княжич наконец утоптал себе вполне уютное гнёздышко и плюхнулся в лужу. Пар стал ещё гуще, но вот вода из разломанного фонтана хлестать перестала. Видать, перекрыл кто-то. Князь Хенесий махнул рукой и велел отстать от сына.
– Проспится и приползёт.
Копошение внизу затихло, варлийцы действительно начали расходиться, а им на смену стали подтягиваться слуги, опасливо косящиеся на спящую чудь. Через четверть часа во дворике вокруг уснувшего зверя закипела бесшумная уборка.
Дейна опять тряхнула головой – на ветвистом гребне цветы распустились – и взглядом попросила Шширара отойти.
– В том кувшине, что ты унёс, что-то было? – прямо спросила женщина.
Наг почти не удивился. Вывод сам напрашивался. Спала хранительница хорошо, позавтракать ещё не успела, только водички выпить. А тут такое страстное желание уснуть прямо на полу.
Сперва Шширар хотел притвориться, что ничего не понимает. Вода в кувшине была, что ещё? Но многовековая преданная служба и привычка выгораживать господина всё же сыграли своё, и наг с заговорщическим видом принялся виртуозно врать:
– Да гроза же собиралась, а господин грома и молний боится. Всю ночь бы проворочался, а так поспал бы спокойно. Я ж не думал, что ты с ним ляжешь!
Дейна