видели, как моджахеды второпях отошли к ущелью Джарав, что находилось на горе Яфсадж, за ту самую большую скалу на высоте 2540 метров, и быстро исчезли из вида всей нашей группы. У меня загорелись глаза. Представить себе не мог, как будет просто их выбить из этого места. Теперь мы сможем ближе подойти к опорному пункту и тщательно там обосноваться. Это большая удача. Перевалочная база оружия и боеприпасов открыта перед нами.
Я чуть привстал с места и только решил перебежать чуть ближе к объекту, как увидел вооруженного боевика. Он волоком тащил ослабевшую от сопротивления девочку лет десяти. От неожиданности я даже присел. Эта девочка была совсем не похожа на грязных и смуглых солдат-убийц. Ее лицо больше напоминало мне европейский, нежели восточный тип. Почему-то в голове пронеслась мысль: «испанка». Но что же она могла здесь делать? Я встал в полный рост и направил автомат в боевика.
– Стоять! – мне показалось, что мой голос эхом отразился от пустот между горой Яфсадж и ущельем Джарав.
Кажется, он вздрогнул, а потом быстро поискал меня глазами. Автомат был направлен ему в лоб.
– Отошел от нее, – снова скомандовал я.
Боевик отпустил девочку и быстро вытащил нож. Была секунда, чтобы принять правильное решение, и я выстрелил, не оставляя ему шанса на жизнь. Крика не последовало. Лишь громоздкое, грубое тело быстро опустилось на колени, а лицо нырнуло в каменные обломки.
Я быстро рванул с места и уже через мгновение был возле маленькой европейки.
– Не бойся. Скоро ты будешь в безопасности.
Подняв на руки перепуганное дитя, я попытался уйти в укрытие. За спиной что-то громыхнуло.
– Трассер! – вдруг крикнул кто-то из своих, и я, не раздумывая прыгнул в какую-то воронку от снаряда и собой укрыл девочку. Совсем рядом так ударило, что гора содрогнулась, а потом прогремело. Мои уши загудели. Ничего не было слышно. А потом нас засыпало мелкими камнями. Было трудно дышать. Я старался быстрее откопаться, чтобы проверить ребенка.
– Ты в порядке? – произнес я, но не услышал своих слов.
«Эта чертова контузия, – подумал я, – совсем некстати».
Я пригляделся. Может быть, она что-то и ответила мне, но в ушах стоял такой гул, что я сначала перепугался, а потом начал ее трясти. Девочка открыла глаза и улыбнулась.
– Да! – радостно воскликнул я. – Живая… Она живая! – крикнул я во всю мощь так, что наконец-то услышал сам свой голос. – Все… Теперь все… Все будет хорошо. У нас в части тебе окажут помощь.
– Я хочу домой! – произнесла она.
– Как? Ты знаешь наш язык?
Девочка помотала головой и снова улыбнулась.
– Нет. Это ты знаешь наш.
Ребята нас вытащили из воронки и вскоре мы спрятались в небольшом укрытии. Минут десять майор разговаривал с девочкой, но не мог понять ни слова. Мне нужно было идти с ребятами в бой, но девочка прижалась к моей гимнастерке и плакала.
– Хорошо, будь с ней! – скомандовал майор. – Нам все равно отсюда не выбраться