подчиняется. Традиционно. По правилам.
И я тоже когда-то соглашалась с таким раскладом. Теперь всё иначе: танцы те же, восприятие другое.
Как так получилось, расскажу в этой главе.
Меня изначально сбивал сам контекст знакомства с социальными танцами. Это был 2012 год: расцвет моей веры в женскую женственность, интереса к «ведической» теме и к всему тому, в чём сейчас даже признаваться неловко. В тот же год вступила в брак.
Эти личные события подпитывали верность гендерной, как я сегодня понимаю, мишуры. Произошла подмена причинно-следственных связей: я старалась быть как можно женственнее и тогда же вышла замуж. В 2012 году казалось, что одно повлекло за собой другое. Жизнь показала, что это было не «в следствие…», а «несмотря на…».
Тогда роли в танце воспринимались так:
мужчина ведёт – женщина откликается, мужчина создаёт танец – женщина украшает, мужчина проявляет инициативу – женщина даёт согласие.
Со временем я ушла от таких догм. И сейчас социальные танцы для меня не об этом. Или не совсем об этом.
Некоторые открытия произошли, когда я решилась примерить роль ведущего. Взялась я за дело не формально-технически, а отслеживая свои эмоции и ощущения.
Первое, что мне стало интересно в лидерской позиции – исследование.
Напротив меня тело, и с ним можно что-то делать. Можно влиять на способ и траекторию движения, крутить и закручивать. Много можно чего делать в зависимости от моих умений и чужих навыков.
К счастью, мой пыл закручивать и накручивать спешно погасился от осознания, что при таком подходе в роли лидера я – худший экспонат. Тот самый ведущий, от которого обычно надеюсь сбежать как можно скорее. Если говорить прямо: очень неудобный партнёр.
Потому что когда тебя воспринимают как тело, вертят тобой как хотят, не заботясь о твоих ощущениях, не добавляя в танец эмоций (а какие эмоции, когда мозг работает на полную?!), это очень неприятно. Причём, как физически (когда руки почти заламывают, дёргают, насильно ведут в неудобный поворот), так и эмоционально (кому приятно быть брёвнышком, пусть и податливым, и объектом для экспериментов?!).
Так я поняла (к счастью, не ценой вывернутых рук партнёрш, по крайней мере, никто не жаловался), что исследование – это, конечно, хорошо и любопытно, но только на нём далеко не уедешь и качественное взаимодействие в танце не выстроишь. А взаимодействие людей в парных танцах – это же то, ради чего всё затевается.
Так, какие же чудные открытия произошли, когда я чуть лучше узнала танец, испробовав и вторую роль?
Появилось понимание, что танцы – это не про эфемерные трудно формулируемые истории про мужское и женское, а про гендерно-нейтральные и общечеловеческие подходы.
Например, в танце могут встретиться двое: заботящийся и получающий заботу, оберегаемый.
Или тот, у кого власть, и подчиняющийся. При худшем и болезненном развитии событий власть будет агрессивной, а подчинение из страха. Но возможен более здоровый вариант, когда фундамент не страх, а доверие. Когда ведомый