где можно меняться телами по желанию. Но в этом случае деталей достаточно, чтобы вызвать у Каллы тревожные подозрения.
Не просто какое-то там дворцовое отродье.
Она приближается к его столику. Проскальзывает на диван. Сидящий напротив вскидывает глаза – они черные, с синим ободком, заметным только потому, что Калла знает о его существовании.
– Август, – ровным тоном произносит она и прячет связку ключей в карман. – Давно не виделись.
– Пять лет, – отвечает принц Август, ставя чашку на стол.
Насколько ей помнится, раньше его голос был не таким низким, а движения – почти вялыми. Порывшись в памяти, она, возможно, поняла бы, что это тело с неулыбчивым лицом принадлежит Августу с рождения, если не считать новых волос, но она не ожидала, что он явится к ней с таким сокровищем. Должно быть, его личный телохранитель ждет снаружи. Или в одном из тел по соседству, готовый встать на защиту Августа при малейшей угрозе его безопасности.
– Надеюсь, у тебя все было хорошо? – продолжает он.
Калла откидывается на спинку дивана, протянув руки по верху перегородки. Один раз ее застали врасплох – ладно. Но второго не будет ни за что. Перед ней Август Шэньчжи – типичный представитель золотой молодежи, зацикленный на одной цели – как бы взобраться повыше по дворцовой иерархической лестнице, неважно, по чьим трупам ради этого придется пройти. В подростковые годы они общались слишком мало, для того чтобы подружиться, но вместе провели достаточно дипломатических визитов, чтобы Калла усвоила манеру поведения кронпринца Саня, научилась выглядеть непринужденно в его присутствии и не компрометировать себя ничем.
– Бывало и лучше, – отвечает она. – И уж конечно, с жизнью наследника престола не сравнить. Как там Галипэй? Все еще влюблен в тебя?
Август прищуривается. Бросает короткий взгляд на ее браслет, который Калла и не пытается спрятать.
– Дерзость с твоей стороны – так говорить, когда я мог бы казнить тебя.
– Дерзость с твоей стороны грозить мне казнью, когда я сию же секунду могла бы выпустить тебе кишки.
Август вздыхает, тянется за чайником. Он наполняет чашку Каллы, но она и не думает притрагиваться к ней.
– А я-то надеялся, что со временем ты стала менее кровожадной.
Калла смотрит на него в упор и молчит. Если уж на то пошло, сейчас для нее не существует вообще никаких запретов.
Август постукивает пальцем по столу. От этого стука подрагивают чеки и тонкое, как бумага, меню, придавленные стеклянным пресс-папье.
– Неужели ты думала, что я не узнаю, что Чами Сикай зарегистрировалась для участия в лотерее? Или не вспомню, что она извинялась даже перед стеной, случайно наткнувшись на нее? Ты роешь себе могилу, кузина.
– Я рою себе могилу? – Калла наклоняется над столом, поставив локти на стеклянную столешницу. – Я же мертва, согласно заявлению Дворца Единства. Признаться, похороны прошли несколько скучновато, но к чести короля Каса следует отметить, что