от таблеток дыры. Лекарства гасят во мне жизнь. Я чувствую, как превращаюсь в овощ. Бородатый – единственный человек, проявляющий хоть какое-то сочувствие. Каждый раз, выходя на прогулку, выносит мне чашку кофе. Божественный напиток. Наслаждаюсь, отпивая небольшими глотками. Самый яркий и в то же время тихий момент – это прогулка. Сижу, развалившись на лавочке, наблюдаю за пчёлами, роящимися над клумбой. Солнце щиплет меня за щёки, чтобы я пришла в себя.
– Сегодня после прогулки идём к Тарасу Петровичу, – сев на лавку рядом со мной, объявляет бородатый, протягивает мне кофе.
– Кто это? – понимаю, что совсем отвыкла разговаривать.
– Заведующий.
– «Жертва?»
– Ага. Твоя дальнейшая жизнь здесь зависит от него.
– Царь, сея заведения? – горько усмехаюсь.
– Что-то вроде того. Держи себя в руках.
– Угу, – отпиваю глоток. Закрываю глаза от наслаждения. Божественный вкус напитка на мгновение переносит куда-то далеко. Я чувствую прохладный ветер, который гладит меня по волосам утешая. В памяти мелькают отрывки воспоминаний, как в старом чёрно-белое кино: круглый столик, звук скрипки, приближаются и вливаются в мой мозг знакомой мелодией. На столе две чашки с кофе и какой-то десерт. Мужская рука держит кольцо. Я протягиваю свою руку, чувствуя волнение и трепет во всём теле. Кольцо скользит по моему безымянному пальцу. Мягкие губы прижимаются к моим губам. Моё сердце сжимается. Тоска и страх охватывают всю меня: и внутри, и снаружи. Холодок пробегает по спине. Я вжимаюсь в лавку, подтягивая колени к лицу. Слёзы застилают глаза. Ком застревает в горле. Одна страшная мысль – крутиться в голове. Это страшное слово – «одиночество».
– Как я здесь оказалась? – спрашиваю, собравшись с мыслями и силами. Разговаривать сложно. В голове всё путается, язык шевелится медленно.
– Я не знаю. Заступил уже после на дежурство.
Идём мимо столовой, бородатый достаёт ключи от двери, возится с замком. Проходим в следующее отделение, больные сидят на лавках вдоль палат: кто-то играет в карты, лото, кто-то читает. Двери в палаты открыты. Никто не обращает на нас внимания. Совсем другой мир.
Когда дежурит бородатый, он не заставляет пить таблетки. Вкладывает мне в руку и уходит. В эти дни голова более ясная.
Ещё одна дверь. За ней коридор с кабинетами. Доходим до двери с табличкой «Заведующий отделением».
Мой сопровождающий стучит в дверь и, поворачиваясь, произносит серьёзно:
«Держи себя в руках!»
– Угу, – киваю, входя за ним в кабинет. Яркий солнечный свет, бьющий в глаза, заставляет прищуриться.
– Кто здесь у нас? – вставая из-за стола, наигранно, протягивает заведующий.
– Здравствуйте, – опускаю свои глаза в пол, увидев заклеенную пластырем мочку его уха.
– Я смотрю тебе лучше. Присаживайся, – кивает заведующий на стул, стоя́щий у стола. Сам встаёт у приоткрытого окна, скрестив руки на груди. Послушно сажусь, косясь на бородатого. Тот одобрительно кивает.
– Иди, Серёжа. Я справлюсь. – Тарас Петрович смотрит внимательно,