Поразительная разница в поведении не укладывается в голове.
Несильно толкаю его в бок. С садиковским психологом лучше не спорить, а то она живо выпишет “счастливый” билет в жизнь.
– А вы, собственно, кто? – обращается к Ивану с претензией в голосе.
– Я отец Софии Ольховской, – не поведя бровью, все так же властно представляется.
– Теперь понятно, в кого у вас такая невоспитанная дочь, – фыркает психологиня.
В шоке смотрю на нее.
Что за дикий непрофессионализм? Разве можно общаться с родителями в таком тоне?
Пусть наши дети не идеальны, но это дети, и их поведение никоим образом не дает права высказывать нам претензии.
В конце концов в том, что случилось виноваты явно не София и не Настя, а воспитатели! Это они недосмотрели.
От возмущения открываю рот, но вижу решительный взгляд Ивана, и тут же прикусываю язык.
– Варь, присмотри за девчонками, – то ли приказывает, то ли просит Ольховский.
– Хорошо, – соглашаясь, киваю. – Ты на долго? – спрашиваю, не понимая, что задумал Ваня.
– Не очень, – обещает. – Если хотите, то можете на улице меня подождать.
– Пожалуй, мы так и сделаем, – говорю с нервным смешком.
Вспоминаю накинувшуюся этим утром на Ольховского женщину, понимаю, что она мать Софии, и мне становится еще больше не по себе.
Истеричка. Реально.
– Для целостности детского сада выйти на улицу – самое то, – тихонько смеюсь.
Ольховский одаривает меня внимательным взглядом, а затем резко разворачивается и выражение его лица становится нечитаемым.
– Проводите меня к заведующей детского сада, – отрезает сурово.
– Зачем? – тут же теряется психологиня. Вся спесь в один миг слетела с нее.
– Не ваше дело, – все так же резко отвечает. – Ну так что? Вы проводите или мне позвонить в управление образования?
– Нет-нет, не нужно, – произносит впопыхах. Кидает на меня потерянный взгляд, ищет поддержки, но не находит. Раз Иван хочет побеседовать с заведующей, то я не стану ему мешать. – Следуйте за мной.
Они уходят, мне выводят одетых девочек, и мы выходим на улицу. Девчонки тут же плюхаются в снег.
Смеются.
Смотрю на них, и в груди медленно оттаивает замерзшее от страха сердце. София и Настенька, оказывается, дружат и обижают друг друга ненамеренно.
– Опять ты, – шипит вне себя от злости холеная брюнетка, которую я очень хорошо помню с утра. Это именно она орала на Ивана.
– Я, – отвечаю спокойно. – Вы что-то хотели? – спрашиваю, стараясь не думать о происшествии.
Это же Вера, мыть Софии и бывшая супруга Ивана.
М-да…
Теперь я точно понимаю, что имел ввиду Ольховский, когда с пренебрежением и неудовлетворением говорил про нее.
– Где моя дочь? – накидывается на меня таким тоном, будто я ее украла.
– Мама! – Сонечка с радостным криком бежит вперед.
Девочка вся в снегу, она хохочет и счастлива, но вместо объятий