голосов из дома выбежала Шалсей. Она тоже не сдержала слез, расцеловала в обе щеки и обняла крепко. Потом будто опомнилась, засуетилась, побежала накрывать на стол и поставила греть воду, чтобы я могла искупаться. Я передала свежее мясо эргала, как делала раньше, чтобы приготовила вкусное жаркое или рагу.
Разговоры отложили на потом. Сначала я посетила мыльню, переоделась в хлопковое белье и платье из запасов травницы. Затем мы сели за стол, где воздали должное кулинарному таланту Шалсей. Я уплетала рагу за обе щеки. Соскучилась по домашней еде.
Затем наступил черед беседы по душам. Конечно, отца интересовало, что на самом деле случилось между мной и принцем. Я не стала скрывать правду, тем более что Санкос уже рассказал основную часть. Единственное, чего никто не знал, что Тимунд угрожал расправиться с братьями, а я не могла этого допустить.
– Ты правильно сделала, что дала отпор мерзавцу, – одобрил мои действия Тэбан. – Только бить надо было наверняка. Если бы не нападение тварей, мерзкий мальчишка сумел бы отомстить. Он и так крупно подгадил напоследок, когда применил магию. Столько людей погибло, и мы еле ноги унесли.
– Правильно-то, правильно, – Шалсей горестно вздохнула. – Но теперь нашей девочке до конца жизни придется скрываться.
– Ничего страшного, зато живая осталась. В Рамалохе Лаиссе появляться нельзя, конечно. Найдутся люди, которые сразу вспомнят мальчишку Лоиса Брога и сделают выводы. Но есть и другие города. Да и кто ее теперь узнает, Шали? Разве не видишь, как она изменилась?
– В каком смысле? – уставилась на отца удивленно.
– Ты когда последний раз в зеркало смотрелась, дочка? – по-доброму усмехнулся мужчина. – Сходи в комнату Шалсей, взгляни на себя.
Заинтригованная донельзя, я поднялась из-за стола и поспешила в спальню травницы. Поначалу ничего необычного не заметила. Из зеркала на меня смотрела по-прежнему худенькая блондинка с остреньким личиком. Разве что волосы стали гуще и чуточку белее? Я тряхнула роскошной гривой, которую не заплела в косы по обыкновению, а оставила просушиться после купания. Внимание привлекли ушки, которые отчего-то заострились и походили на те, с какими щеголяли ненавистные эльфиры.
Я придирчиво осмотрела их, признавая, что в такой форме присутствует определенное изящество. Белая кожа и волосы, острые уши – отпали последние сомнения, что в моих жилах течет кровь эльфиров. Но почему изменения произошли сейчас?
Еще одна особенность, на которую сразу не обратила внимание – чересчур яркие глаза. В комнате травницы царил полумрак, но это не мешало видеть себя так же отчетливо, как при свете дня. Из блеклых серых они преобразились в сверкающие озера расплавленного серебра. У меня не было другого объяснения, кроме того, что изменения связаны с поеданием тварей. Последние полгода в моем рационе не водилось других блюд, кроме мяса в отварном или жареном виде и внутренностей,