тело. В конце концов, куда уж воспоминаниям о месяце за границей соперничать с этим. Кэйко сразу же перестроилась. Ничего не изменилось. Даже те три стоматологические клиники, что видны с ее балкона. Многовато их, конечно.
Она развесила белье на слегка запылившемся рейле. Вешалки с одеждой покачивались на ветру.
Когда все высохнет, можно будет начать носить по новой.
«Точно продержусь еще разок. У меня все приготовлено».
Почувствовав облегчение, будто она завершила какой-то ритуал, Кэйко зашла обратно в квартиру и закрыла балкон на защелку. Она никогда не забывала об этом. Другое дело, конечно, когда приоткрываешь окно или балкон, чтобы проветрить, но это не тот случай. Эта привычка буквально впечаталась в ее ДНК – одна из условностей взрослой жизни.
Один из ее младших коллег-мужчин на прежней работе рассказывал, что, уходя в офис, не закрывает окна на защелку. Жил он при этом один. Кэйко понимающе улыбнулась в ответ, и разговор на этом закончился, но в глубине души она испытала настоящее потрясение. Глядя на него, такого бодрого и беспечного, Кэйко чувствовала неловкость, и это ранило ее душу.
Потом она вспомнила о мужчине, с которым встречалась, когда ей было около двадцати пяти. Выходя купить что-нибудь в ближайшем комбини, он никогда не опускал защелку, хотя Кэйко оставалась в квартире. Каждый раз ей приходилось делать это самой.
Вернувшись как-то, он даже не сомневался, что дверь открыта, но каково же было его удивление, когда он подергал ручку и та не поддалась – Кэйко и здесь постаралась. Попав наконец внутрь, он с удивлением спросил ее, зачем надо закрываться, если уходишь совсем ненадолго, но сама Кэйко была поражена не меньше.
Так уж повелось в мире, что женщине безопаснее рядом с мужчиной. Мужчины должны защищать их. А незамужние, одиноко живущие женщины во всех смыслах подвергают себя опасности.
Опасность реальна. Но Кэйко казалось, что защитные стены, которые она всегда строила, рушились именно в тот момент, когда рядом с ней был мужчина, а сама она становилась слабее. Разве мог защитить ее партнер, который даже не подозревал об опасности, которую ощущала она?
«В одиночку я ведь сильнее?»
Так думала Кэйко. Она разбирала пакеты с покупками, глядя на беспечное лицо своего сожителя. «Хотя я и благодарна за то, что в такой холод он вышел и купил для меня мороженое и одэн»[5], – мысленно добавила она. Предаваясь размышлениям о силе, одновременно проживая все будничные события их совместной жизни, Кэйко чувствовала, что она одна парит где-то в облаках.
Почему же она молчала? Этим вопросом она задавалась, когда видела беззаботное выражение на лице молодого коллеги. Почему она не могла сказать, что криминал все еще существует, что ей неспокойно, даже если она на короткое время остается одна, что ей страшно, и она просто хочет закрыть окно на защелку?
Да, тогда ей было страшно. А вдруг собеседник решит, что Кэйко слишком много о себе возомнила, что чересчур зацикливается на всем этом, что она