на самом краю обозримой глазу дали, светится голубое небо над Байкалом, великим озером. И вся эта картина, величественная и успокаивающая, вызывает ощущение причастности к чему-то большему, вечному и непреходящему, к тому, что сотворено самой природой, чьи законы и красота неподвластны времени и людям.
Пассажиры, удобно расположившиеся в креслах и погруженные в свои мысли или в книгу, часто не подозревают, над каким великолепием пролетает их самолет. А многие просто привыкли летать этим маршрутом, и для них это сказочное видение за бортом стало обычной картиной бытия. Но каждый, кто взглянет в иллюминатор, не сможет остаться равнодушным к невиданной красоте этой дикой и такой загадочной и привлекательной сибирской тайги.
Юрий отоспался после ночных приключений и, теперь, отвечая на расспросы своего приятеля, думал, когда же Данила устанет и захочет подремать. Непрестанная болтовня все же утомительное занятие. Полет – самое располагающее к ленивой дремоте состояние. Впрочем, как и поездка на поезде или в междугороднем автобусе. И тут резкий мужской голос заставил спецназовца сразу отбросить все посторонние мысли и внутренне собраться в комок, превратиться в сжатую пружину.
– Всем оставаться на своих местах! Самолет захвачен! Кто встанет со своего места, будет сразу убит! Самолет захвачен!
В мгновение тишина самолета наполнилась зловещим эхом слов: «Самолет захвачен». Несколько секунд казались вечностью, когда крики и всхлипывания начали просачиваться сквозь это наступившее безмолвие. Люди обменивались испуганными взглядами, как будто пытались найти у соседей ответы на вопросы, которые казались слишком страшными, чтобы их озвучивать. Но вот еще миг, и в салоне началась паника. Плач детей смешивался с хриплыми, сдавленными голосами их матерей, которые старались сохранить хоть каплю самообладания. Один из мужчин, сидевший слева от Одинцова, потея, дрожащими руками прижимал к себе жену и детей, его глаза бегали по салону, как будто в поисках спасения. Молодая женщина на переднем кресле судорожно хваталась за маленький крестик, висевший на цепочке на ее груди, шептала молитвы, давясь слезами. Пожилой мужчина рядом с ней закрыл глаза и, казалось, смирился с предстоящей судьбой, его лицо выражало глубокую грусть и усталость.
В кресле, расположенном ближе к кабине, бизнесмен в идеально выглаженном костюме сжимал свой смартфон с такой силой, что костяшки его пальцев побледнели. Попытки найти сигнал бесплодны, он понимал это, но все равно старался поймать его, будто от этого зависела его жизнь. Одна из стюардесс, разносившая напитки несколько минут назад, металась между рядами, стараясь успокоить пассажиров, но ее собственная паника была видна невооруженным глазом. Ее голос, обычно спокойный и приветливый, теперь дрожал и был надломленным. Один из террористов схватил ее за воротник и рванул с такой силой, что девушка упала на колени одного из пассажиров, который сразу закрыл ее голову ладонями и умоляюще посмотрел на бандита.
Каждая