Нечасто, но сталкивался. Не всякий «крадун» может убить человека, не каждый преступник способен пойти на «мокруху», как на воровском жаргоне называют убийство. Вор мог и оплошать и ударить не так сильно, как следовало бы. Бурун сказал, что у охранника травма головы, а не ножевое или огнестрельное оружие. Лишний повод для размышлений. Преступник не намеревался убивать или защищаться. Значит, был уверен, что сможет проникнуть в лабораторию безнаказанно? Ясно уже, что это не какой-то матерый вор. Скорее всего, новичок.
– Что сказало начальство, товарищ капитан? – раздался рядом голос Вероники.
– Он отписал дело по институту мне.
– Значит, работаем? – деловито спросила стажер.
– Хорошо, я возьму тебя с собой, – покачал головой Щербаков, все еще чувствуя себя виноватым. – Только смотри, Ника, ни лишнего слова, ни лишнего вопроса. Допрашиваю я, ты только слушаешь ответы и составляешь свое мнение. При свидетеле никаких обсуждений нашего дела и никаких замечаний. Поняла?
– Есть, – скривила губы Вероника. – И куда мы едем?
– Во 2-ю клиническую больницу. Там пришел в себя раненый охранник.
– Ух ты! – У девушки загорелись глаза. – Ну спасибо, что берешь с собой стажера. Я думала, после вчерашнего фиаско…
– Блин, Ника! – Щербаков схватился за голову. – Умоляю, ну хоть не на работе!
– Мне кажется, что если мужчина любит женщину, то он любит ее и на работе, и после работы, – с вызовом заявила девушка. – Жду тебя возле машины.
К счастью, в машине разговор на прежнюю тему не возобновлялся. Может быть, по причине того, что по дороге у Щербакова было три служебных разговора по телефону и мстительная Вероника не мешала ему. Дежурный администратор мельком глянула в удостоверение Щербакова и сразу повела их с Вероникой на третий этаж к палатам. Попросив подождать на стульях в коридоре, она сбегала за лечащим врачом. Такая расторопность женщины вызвала у Щербакова желание искренне ее поблагодарить.
Молодой врач, видимо, араб по национальности, что подтверждал и бейджик, на котором было написано «доктор Аббас», по-русски говорил очень даже хорошо. О состоянии пациента он рассказал быстро в самых простых выражениях. Средней тяжести сотрясение мозга. Если не будет осложнений, то все ограничится головной болью, тошнотой и рвотой. Но это пройдет. А если травмированы какие-то мозговые центры, то могут быть и осложнения. Причем не сразу. Сейчас все это определить еще нельзя. Время покажет. И, несмотря на все опасения и возможный исход лечения, доктор заявил, что через неделю он сможет выписать Горячева домой для продолжения лечения амбулаторно.
– И все-таки, – решил уточнить Щербаков, – каков характер нанесенных Горячеву повреждений?
– Ушиб мягких тканей с их небольшим повреждением в виде ссадин.
– Чем его ударили? – уточнил оперативник, помня о том, что на месте, где охранника оглушили ударом по голове, ничего похожего на орудие преступления найдено не было.
– Ну,