зажмурилась, воображая, что вот сейчас-то я услышу все тайны, которые хочет поведать мне автор. Однако этого не случилось; по крайней мере, никаких слов я не уловила.
– Что ты слышишь? – спросил отец.
Я помедлила, позволяя звукам наполнить меня до краев.
– Я слышу… море!
Казалось, будто к уху поднесли раковину, будто страницы перелистывает свежий морской бриз. Отец улыбнулся и потрепал меня по щеке.
– Папа, это они дышат, да? – спросила я тогда.
– Да, – ответил он. – Ты слышишь дыхание историй.
Когда в 1918 году отец умер от испанки, я всю ночь провела подле него, без сна, держа его уже холодную руку и читая вслух его любимую книгу – «Дэвида Копперфильда» Чарльза Диккенса. Глупо, но тогда я воображала, будто слова смогут вернуть его к жизни.
– Я отказываюсь выходить замуж за мужчину, которого никогда в жизни не видела, исключительно для того, чтоб поправить семейные финансы. Сама эта идея абсурдна!
На этих словах миссис Барретт уронила щетку, металл зазвенел о мрамор, а лицо брата исказилось. Он терпеть не мог громких звуков.
– Подите вон!
Колени у бедной женщины были уже немолодые, поэтому она поднялась на ноги только с четвертой попытки, после чего гордо покинула комнату. Не знаю, каким чудом она удержалась и не хлопнула дверью.
Я тем временем продолжала защищаться.
– Если я для вас такая обуза, то это легко решается – я просто уеду и начну жить самостоятельно.
– И куда же, во имя всех святых, ты намерена отправиться? У тебя ведь ни гроша за душой, – прокомментировала матушка. Ей уже минуло шестьдесят, и мое появление на свет она всегда считала «небольшим сюрпризом», что звучит весьма затейливо, если не знать о ее стойком отвращении к любого рода неожиданностям. Меня растили люди много старше меня, и это лишь усиливало мое стремление вырваться на свободу и познать современный мир.
– У меня есть друзья, – упрямо сказала я. – И я могла бы работать!
От этих слов матушка так и ахнула.
– Ах ты неблагодарная дрянь! – рыкнул Линдон.
Я попыталась вскочить со стула, но он мертвой хваткой вцепился мне в запястье.
– Мне больно!
– И будет еще больнее, если не начнешь делать, что говорят!
Я дернула рукой, пытаясь высвободиться, но он держал крепко. В поисках поддержки я оглянулась на матушку, но та внимательно изучала ковер, не поднимая глаз.
– Понятно, – мрачно сказала я. Итак, Линдон теперь хозяин дома, и именно за ним будет последнее слово. – Я… буду.
Однако он все еще не отпускал меня, нависая так близко, что я ощущала его кислое дыхание.
– Я сказала, что сделаю, как ты хочешь! – Наши взгляды пересеклись, и я попыталась отстраниться. – Я встречусь с этим… воздыхателем.
– Ты за него выйдешь, – отрезал Линдон и медленно отпустил меня. Я тотчас принялась разглаживать юбку, сунув книгу под мышку.
– Значит,