сверкал на солнце, как только что вышедший из-под пресса новенький рубль. Ленточки при нем не было. Да и в размерах он был значительно меньше, чем предыдущие экземпляры.
– Хе, хе, я рад встрече, дружище, – подмигнув кролику, он поднял ключ кончиками пальцев и, сунув в карман, пошел на спуск.
Становилось жарко. Солнце поднималось, и воздух нагревался все сильнее. Взобравшись на очередную вершину, он поставил камень и стер пот с лица.
– Уф, попить бы чего.
Об этом можно было только мечтать, коммерческих киосков, как впрочем, родников и ручейков не наблюдалось.
– Нет, и не надо, хрен с ним.
Он уселся на землю, плюнув полностью на свои когда-то очень красивые брюки, и привалился спиной к камню.
Солнце начало припекать. Искать тень в степи бесполезно, камень тоже ее практически не давал. Скинув пиджак, он поморщился, вытаскивая из него левую руку, бросил его на колени и расстегнул ворот рубашки.
– Есть время подумать, – сказал сам себе вслух. – Откуда мы и где. Куда тебе и мне. Скорее бы… чего-нибудь.
Закрыл глаза и погрузился в кучу новостей, оставленных Ангелом-Котом.
«Как красиво она сказала – шелест утренних звезд… Что это значит?», – он представил себе эту картинку: ночь и тишина, бескрайний простор космоса, бездонный купол черного неба со щедро рассыпанными гроздьями созвездий и отдельными, яркими сияющими точками, выбивающимися из общей массы. Они окружают тебя со всех сторон, и ты чувствуешь себя замкнутым в огромную сферу. Ты паришь в бесконечности и впитываешь в себя эти тонкие, бледные, холодные лучи, пробившиеся к тебе сквозь омут расстояний, чтобы сообщить, подсказать, объяснить… что?
Нарисованное воображением полотно стояло за закрытыми глазами и казалось абсолютно реальным. Может еще и потому, что совсем недавно было перед ним наяву. Может быть…
«Но это только ночь. Не утро. Ночные звезды. Они горят, но не греют. Они иногда падают… На удачу? Для исполнения желаний?», – усмехнулся и мысленно «включил» медленно-мрачную музыку, столь подходящую по звучанию к данной сцене:
Вам может быть одна из падающих звезд, Может быть для вас, прочь от этих слез,
От жизни над землей принесет наш поцелуй домой
И может на крови вырастет тот дом, Чистый для любви… Может быть потом Наших падших душ не коснется больше зло
«Наших падших душ… Ночь – время зла… Время тьмы… Это одна сторона…»
Мне страшно никогда так не будет уже, Я – раненное сердце на рваной душе Изломанная жизнь – бесполезный сюжет
Я так хочу забыть свою смерть в парандже 21
Разыгравшиеся мысли, «создавшие» картину, пытались подстроить под нее и душевное состояние, вытягивая из глубин ощущение бесконечной тоски и одиночества. Он почувствовал горький привкус боли, но не прервал свою «медитацию», а чуть сменил акцент.
«И вот начинается несмелый рассвет.