Андрей Кокоулин

Северный Удел


Скачать книгу

– и ведомый мной Майтус подался вперед, уперся ладонью, перемещая вес. Голова висела, мотаясь подбородком по груди. Болтался белый язык платка.

      Вверх!

      Я, выдохнув, напряг ниточки на бедрах и ягодицах. Майтус встал. Качнулся. Нетвердо ступил. И еще. И еще. Не запнуться! Левой, правой.

      Я заставил кровника кое-как пересечь нумер и с трудом повалил его в кресло у самой двери. Отпущенный второпях, он скособочился. Уткнул лицо в спинку. Задышал с прихрапом.

      Я, встав, выдернул платок. Расправил рукав.

      Спи, Майтус, спи. Все-таки давно не практиковал. Неожиданно тяжело было с тобой работать. Словно на себе тащил. Спи.

      Покрутив затекшей шеей, я подхватил миску с остывшим картофелем и перебрался за бюро. Принесенный кровником огарок погас и растекся лужицей по плошке. Толстой нумерной свечи оставалась еще половина.

      Итак, убийцы…

      Я глянул на Майтуса, пожевал перо.

      Сбил он меня. Что там на листе? Виноградины, жухлый лист, палочки счетом пять…

      Я капнул чернил на палец, растер. Чернота размазалась, будто кровь. Кровь…

      Интересно, «пустая» кровь Лобацкого, она чья?

      В смысле не мог кто-то управлять казначеем, как я – Майтусом? В сущности, если находиться в пределах прямой видимости…

      Нет, качнул головой я.

      Я всех в зале видел кровью. «Пустая» была только у Лобацкого. Может, кто-то управлял с улицы, через прорезь между шторами?

      Ерунда полная.

      Откуда же такая кровь? Чья она? Может, это какая-то зараза? И одни ли высокие фамилии находятся в опасности?

      Я похолодел.

      Поднять статистику по убийствам в империи за полгода? Хотя бы в центральной части, образуемой треугольником Ганаван – Брокбард – Леверн…

      А что искать? Необъяснимые убийства, когда близкий человек жертвы… Нет, это было бы замечено, это непременно просочилось бы в газеты. Но о «пустой» крови я пока ничего не читал и разговоров не слышал.

      Ох, надо, надо в морг.

      Там все ответы. Или, по крайней мере, хоть какие-то.

      С другой стороны… Я заключил пять палочек, обозначающих убийц, в круг. С другой стороны, если убийцы имеют общего заказчика или руководителя…

      Вот был же простой казначей Лобацкий, ходил на службу, может быть, посещал театры, в ресторан ходил обедать. Когда он превратился в одержимого? С чего?

      Неизвестно, что сделало его таким, но обязательно…

      Я вновь накинул на себя мундир. То ли ночной холод просочился от окна, то ли чересчур много сил потратил на Майтуса. Познабливало.

      Тот же Синицкий, подумал я.

      Он же все время был на виду. Все же лейб-гвардейский полк. Большее время офицеры на плацу, в охране или при казармах. Чтобы никто не учуял изменений, это надо постараться. Тем более фамилии там не низкой крови, кто-нибудь обязательно бы обратил внимание.

      Можно, конечно, ходить «закрытым», казначея я вот тоже не сразу увидел, какой он, но сама закрытость уже подозрительна. Да и долго ее держать…

      Я поморщился. Много допущений. Мало фактов.

      Но, конечно, как раз то, что о «пустой» крови даже слухов нет, говорит