кончил речь, он что-то шепнул судье на ухо. Тот вышел вперед.
– Мое имя Олаф Берг, я судья этого города. – Он говорил тихо, но голос все равно звучал тяжело, как будто трубили в духовой инструмент: – Вы обвиняетесь в заговоре против детей Гримсвика.
Он сделал пару шагов.
– Поэтому будет лучше, если вы перед лицом закона начнете говорить правду.
Полицейский положил руку на дубинку. Задержанный медленно поднял голову и посмотрел в глаза судье:
– Ваша честь, я говорил правду полицейскому и тем людям, я не помню, как попал в ваш город, не помню, как меня нашли, даже имени своего назвать не могу.
Судья никак не отреагировал на его слова.
– Как вас зовут?
– Я не помню, – спокойно ответил человек.
Полицейский провел ладонью по дубинке.
– Что вы делали на городском складе?
– Видимо, спал, – пожал плечами подозреваемый.
В толпе сразу зашептались. Такой ответ показался слишком дерзким. Но мужчина спокойно стоял и смотрел в глаза судьи, словно пытаясь внушить мысль о своей невиновности.
– Что вы знаете о пропаже детей?
– То, что вы сказали: они пропали, и в этом подозревают меня.
Люди зашептались громче, полицейский сжал рукоять дубинки в ожидании указаний проучить наглеца.
– Хватит уже! – вскрикнула одна из женщин, сидевшая в компании госпожи Берг и двух мужчин. Все они представляли совет города и были его голосом на обсуждении важных вопросов.
Когда на нее обернулись все, кроме подозреваемого, женщина встала.
– Господин Берг, дайте мне слово. – Она вышла вперед. Было заметно, что ее тело бьет дрожь. – Вы же видите, что он насмехается над нами.
Судья остановил ее рукой.
– Перед вами Ингрид Ларсен, попечитель Дома Матери, и вчера, – Олаф Берг сделал паузу и посмотрел на подозреваемого, – вчера из приюта чуть было не похитили ребенка двенадцати лет…
– Ему тринадцать, – уточнила госпожа Ларсен.
– Тринадцатилетнего Эрика, – быстро поправился судья Берг. – И мальчик видел похитителя. Мужчина среднего возраста, неопрятный, прятался среди деревьев.
Зал ахнул, люди позабыв о манерах, стали шептать проклятия в адрес незнакомца.
– Все так, – добавила Ингрид, она все еще дрожала и сжимала левую ладонь правой рукой так сильно, что побелели пальцы.
– Сядьте, госпожа Ларсен, – махнул ей мэр, и дама послушалась.
Олаф Берг дождался, пока наступит тишина.
– И сегодня мы пригласили Эрика, чтобы он опознал того, кого видел вчера ночью.
Массивные дубовые двери распахнулись, и в компании настоятельницы в зал вошел тщедушный подросток.
Остаток ночи Эрик провел за чисткой нужников. То было его наказание за то, что ночью он покинул приют. Воспитательница остановила его у самых ворот в тот момент, когда он испуганно кричал. Несколько пощечин привели мальчишку в чувство, но ничего