к комиссару полиции ничего не дал. Капитан Одден помня назойливость Барбера, поручил его заботам следователя старшего лейтенанта Вайс. Незамужняя женщина сорока лет – следователь Вайс – относилась к такому типу людей, который был наиболее неприятен Барберу. Курящая, неухоженная дылда с копной сальных черных волос с проседью, словно присыпанных мукой. Неловко сидевшая на ее мужиковатой фигуре форменная одежда выглядела нелепо как на кенгуру седло. Огромные нечищенные стоптанные туфли дополняли неопрятный образ дамы.
Вайс также не испытывала восторга, рассматривая Хью – этого выскочку из бедного квартала, которому чудом удалось залезть в койку самой богатой невесте Антверпена – отпрыску рода Майеров, пивной принцессе. О Хью писали все газеты, что подпортило ему отношения с коллегами. Разумеется, Вайс не верила в то, что у Хью есть хоть малейший талант сыщика, как и в то, что он добился популярности в высших слоях общества лишь благодаря своему уму. Чего не было у самой Андреа, того она в людях и не видела.
Барбер понял, что от встречи надо получить максимум, и пустил в ход свое обаяние. Он предстал скромным, деловитым, учтивым. Говорил кратко и по существу. Но…ответом ему послужило хамское заявление Вайс о том, что она сама знает, как и когда искать Софию Дей и в помощниках не нуждается. Она, дескать, уже прорабатывает ближний круг знакомых Софии. И хотя пока ничего накопать не удалось, она на верном пути. Постепенно ей, Вайс, вырисовывался портрет исчезнувшей. Она взялась за ум, устроилась на работу домработницей к известной меценатке Алисе Гольдбах. Не пила, не шаталась по барам, вечера проводила дома. Больше Вайс ничего Барберу сказать не смогла или не захотела. Разочарованный Хью решил навестить хозяйку Софии Дей.
Глава 2.
Особняк Гольдбахов находился в престижном районе Антверпена – Эдегеме и носил броское название «Уголок Эдема». Белый дом с колоннами, окруженный ухоженным садом, действительно походил на райское местечко. Его стены, выбеленные временем до цвета слоновой кости, хранили в себе бесчисленные истории, ведь тут жили многие поколения купеческого рода Гольдбахов. Солнце, пробиваясь сквозь густую листву вековых деревьев, рисовало на фасаде причудливые узоры света и тени, подчеркивая изящество ажурной резьбы на балконах и изгиб элегантной крыши, покрытой черепицей цвета спелой вишни. Тропинки, выложенные седым камнем, извивались между пышными клумбами, где пестрели благородные розы, источающие сладкий аромат. В центре сада рос могучий дуб, окруженный низкой оградой с цепочкой. Табличка на ней гласила, что в его корнях покоится основатель рода Гольдбахов, Сэмюэль, почивший от старости в кругу безутешных домочадцев.
Барбер хмыкнул. Знал он таких безутешных домочадцев, которые бросив ком земли в могилу, тут же начинали драться за наследство. Пение птиц в вечернем саду удивляло. Ведь совсем рядом автострада, шум города. Но Эдему положено иметь свой штат прекрасных птиц. Ответ не