ли какая-нибудь связь между «Кэрвереком» и авианосцем?
– Только одна: адмирал Ди Греко.
– Кто это?
– Начальник штаба K76. А еще он занимает какую-то должность на «Шарле де Голле». Так и ездит туда-обратно.
– Где он сейчас?
– На борту.
Итак, Эрвану предстоял визит на один из самых мощных военных кораблей в мире. Он никак не мог решить, возбуждает его подобная перспектива или нагоняет скуку смертную.
Сменим тему.
– А разве не опасно проводить такого рода маневры в море рядом с берегом, где столько туристов?
– Сирлинг закрыт для посещений. Это самое удаленное стрельбище в Бретани. Все находится под контролем, командир.
– Сделайте одолжение, прекратите так меня называть. Во-первых, я вам не командир. Во-вторых, я не имею никакого отношения к армии.
– Хорошо, команд… – Аршамбо проглотил конец фразы. – Все условия безопасности были соблюдены. Иначе не было бы стрельб.
– И все было проверено непосредственно перед операцией?
– Разумеется. Вертолет провел рекогносцировку.
– Опишите мне место преступления.
Это слово заставило подскочить всех трех молодчиков. Эрван внес коррективы:
– Место происшествия.
– Как я вам писал, – начал Верни, – группа баллистиков обнаружила… останки. Ребята из похоронной команды приехали два часа спустя и собрали то, что можно было собрать. Речь шла о пяти или шести… частях.
– Местность была обследована?
– Разумеется.
– Судебную группу идентификации вызвали?
– Не имело смысла. Армейские эксперты собрали очень точные данные. Это их работа.
– Их работа – оценить ущерб, а не человеческие останки.
Жандарм решил не спорить. Он открыл портфель и достал снимки:
– Гляньте на это. Вы поймете, что они хорошо поработали.
Точка попадания снаряда являла собой дыру диаметром пять метров, заполненную водой. От структуры бункера не осталось ничего: обломки разлетелись по кругу на многие метры. Техники разметили желтыми флажками места их нахождения. Другие отметки, синие, – без сомнения, для фрагментов человеческого тела – виднелись на горелой траве. Ни на одной фотографии не было останков Виссы в прямом смысле слова.
– Есть уверенность, что тело было одно?
– То есть?
– Фрагменты не могли принадлежать двум разным людям?
У Ле Гана вырвался смешок. Нервный смешок с оттенком презрения, который, казалось, означал: «Только фараон мог до такого додуматься».
– Что вы себе вообразили? – бросил он.
– Ничего. Мое дело – не упустить ни одной возможности.
– Если вы приехали, чтобы взбаламутить дерьмо, которого нет, мы ничем не сможем вам помочь.
Эрван не опустил глаз. Молчание повисло, как натянутая раскаленная струна.
– Судебный медик не высказывал подобной гипотезы, – вмешался Верни, чтобы утихомирить страсти. – Вы сами сможете его спросить.
– Вернемся к ночи происшествия: Висса не заходил в свою комнату?
– Нет