и отмахнулся.
– Тогда партию? – кивнул в сторону шахмат хозяин дома.
– Настроения нет.
Вальтер удивился, но вид не подал: похоже, у его гостя дела совсем плохи.
– Что-то случилось?
– Ничего нового. – раздраженно ответил Гость, устраиваясь в кресле.
У любого мужика, кем бы он ни был, для переживаний обычно две причины: служба и женщины. Ну, со службой у Гостя всё было в порядке – он сам себе голова. Значит, второе.
Вальтер присмотрелся: глаза невыспавшиеся, с пока еле обозначившимися под ними кругами, волосы хоть и были приглажены аккуратно, но просили стрижки, отросла борода (Вальтер точно знал, что Гая на дух не переносила ни усы, ни бороду), легкая небрежность в одежде. Хотя именно это, пожалуй, гостю даже шло.
– Что Гая?
– Ничего. – буркнул недовольно Гость, и Вальтер понял, что не промахнулся с выводом.
– Не переживай, рано или поздно одумается и вернется.
– Это тебе без разницы, ты привык, а я устал спать один.
– Помнишь, что ты мне посоветовал, когда Иса отказалась следовать за мной?
– А ты помнишь, что мне на это ответил?
Вальтер рассмеялся.
– А мне вот уже не смешно. – потянул воздух носом Гость. – Мне ее запах везде мерещится. Даже здесь, у тебя. Чувствуешь? Пахнет вишней и шоколадом.
– Перед твоим приходом здесь была Вивьен, почти час сидела. Мы обсуждали предстоящую экспедицию. Она очень ее ждет.
– Знаю, что ждет, – отмахнулся Гость, – и даже знаю почему. Кстати, об экспедиции. Ты когда отправляешься?
– Вот закончатся у Вивьен экзамены в Академии и в путь.
– Нет, мне нужно, чтобы ты отправился раньше, а она догонит вас потом…
Вальтер пожал плечами:
– Можно и раньше. Вивьен, конечно, расстроится…
– Скажешь, что так надо… А ты Ису давно видел?
– Давно.
– Значит, скоро явится, жди.
– Всегда жду.
– Могу я попросить тебя об одном одолжении? – чуть поколебавшись, спросил Гость.
– Конечно.
– М-м-м… не мог бы ты спросить ее при случае про Гаю? Она-то наверняка знает, где мать.
– А что сам не спросишь?
– Спрашивал. Говорит, что не знает.
– Так, может, и не знает?
– Может и не знает, – недовольно проворчал Гость, – от Исы правды никогда не добьешься. Как обычно, половину скажет, а половину умолчит. И даже скажет только то, что самой выгодно.
– Это называется политика. Ты сам ее этому научил.
– Сам, сам… Не надо мне каждый раз напоминать про мои ошибки. Я тоже живой и имею на них право. Хотя, поверь, зачастую большее значение имеет не то, что ты заложил в дочь при воспитании, а с чем она родилась. Знаешь, как бывает? Учишь их, учишь, а тебе потом такое выдают, что диву даешься, где они успели нахвататься этой дряни…
– Я пока такого за Вивьен не замечал.
– Ну, это скорее говорит о том, что она умная девочка. А ты просто не всё про неё знаешь. – с ехидцей в голосе сказал Гость. – Ты себе не представляешь, что может храниться в шкатулке