А кинжала с благородным рубином и след простыл. Нож снова исчез на дне сумки. Дуй продолжал стоять, растерянно оглядывая дворик. Неужели пиво хозяина поильни настолько крепкое, что с голоду ему показалось, что он нашёл кинжал? Вернувшись обратно на лежанку, он отбросил сумку в угол и ржавый нож предательски зазвенел о камни. Глаза ещё долго пялились в потолок, а мозги пытались объяснить причину исчезновения рубина, заточенного в сплав палладия и платины. Сознание постепенно отключалось и он уже не помнил, в какой момент заснул и ему начали снится кошмары. Не то дракон или динозавр, словно огромный пес: выходит чудище из разлома горы. Оно будто оживший камень и плюясь лавой, извергает огонь из пасти, пожирая разбойничьи кланы. И никто из них не может спасти собственную жизнь. Чудовище крадётся по пустыне и лишь завидев диса, коварно рассыпаясь развалинами, оно превращается в лаву и течёт рекой. Дуй не видит, как из под земли вырастает лапа и пытаясь схватить, испепеляет его дорожную сумку. Он отскакивает в сторону и на его глазах вырастает монстр, величиной с гору. Кровавая Юса освещает ему макушку, зловеще предвещая быструю и мучительную смерть, где тело его навечно останется посреди песков Млечной Пустоши и никто его не станет погребать. Чудовище наклоняет голову и изо рта его стекают не то слюни, не то лава. Никто не сможет уцелеть и река огня, окружает летописца, дни которого сочтены. Дуй обречён и лишь закапываясь в горячий песок, он надеется смягчить свой приговор и боль. А монстр уже приготовился изрыгнуть потоки лавы, прямиком на Дуя. И вдруг, неизвестно откуда появляется воин. Он ловко оставляет отпечаток, вгоняя в лоб чудища кинжал. Лицо воина не видно из-за пыли, что поднялась вокруг. Чёрные песчинки засыпают глаза, но это не страшно, как если бы в них выплеснули раскалённую лаву. Меж тем, когда Дуй встаёт на ноги и глядит куда бежать, он краем глаза замечает, что воин уже поверг чудовище своим кинжалом и багровый рубин сияет в груде камней. Воин ловко достаёт его из завалин монстра, которого он убил и направляется к Дую. Свет Юсы падает на его лицо и перед ним предстал не могучий дис с суровыми чертами лица, а женщина, облачённая в древние доспехи королей. Её чёрные глаза блестят, а улыбка не сходит с лица. Рубин, закованный в сплав палладия и платины, светит ярче чем Юса:
– Дядя Дуй, просыпайтесь. Уже пора!
Женщина нагибается так низко, что нос её почти касается его лица:
– Дядя Дуй, вся деревня уже проснулась.
Крик петуха доносится со двора и у него перед носом не женщина воин, а девочка, что своими чёрными косичками щекочет подбородок:
– Дядя Дуй, я пошла за водой без вас. Пока.
Летописец поднялся с лежанки и огляделся кругом. Все как и прежде: каса его предков, в которой столом служат древние письмена и лавкой тоже. Посредине дотлевает костёр, значит девчёнка умеет разводить огонь. Дым клубится и стремительно выходит на верх, через отверстие на улицу. Дорожная сумка аккуратно сложена. Он вскочил и принялся её трясти, в надежде увидеть кинжал