протягивая Дую:
– Дядя Дуй, а можно пойти с вами в опасное приключение?
Яркий рубин сверкал у неё в ладони и острие этого прекраснейшего кинжала блестело, как начищенное с особой заботой, оружие лучшего воина. И будь Трика его ребёнком, он быть может и никогда не сказал "Да". Но девочка от недавно стала сиротой и за потерю её жизни, никто с него не спросит. Всё же спрятав кинжал в сумке, он терпеливо ждал, когда она соберёт свою. А Трика, не долго думая, схватила ту, что он отобрал у бедолаги в пустыне и заполнив её медовыми сотами, пустилась бежать впереди летописца.
День наполняло жарой и Иса раскаляла песок до такой степени, что на нем можно было жарить. Но для дисов он не опасен. Зарыв в него яйца, девчонка ждала, когда те спекутся и лопая их прямо со скорлупой, протянула Дую:
– Я не ем эту гадость.
Потеки мёда растекались по рукам и вскоре летописец был вынужден завернуть на тропу, что вела в соседнее селение. День выдался долгим и лишь к вечеру достигнув поильни, они добрались таки до окраин. Завидев толпу дисов у входа, Дуй велел девчёнке стоять в стороне и ни с кем не говорить. А сам зашагал ближе, разузнать новости, да пропустить кружку холодного пива. Меж тем в поильню было невозможно пройти, из-за столпотворения на входе. Игра шла во всю и стекло вылетало на улицу. Крики проигравших заливало пиво и Дуй, обняв пальцами кружку, все стоял у порога и ждал, когда хозяин выйдет перекинутся парой слов. Тот не спешил, пока не наполнил всем кружки до отказа и вытирая руки сухой тряпкой, закинув её на плече, поплёлся на улицу. Вечер падал облаками и янтарное небо загорелось первой звездой. Скоро Иса закатит свой диск и метнёт серпом Юса, дразнящая багровым оттенком ночь. Трика послушно стояла под деревом, отбрасывая тень на землю, а хозяин поильни даже не глянув на неё, шепнул на ухо Дую:
– Поговаривают, что извержение сожгло пол Деревни Первого Дерева на юге. Но ни один дис не прибежал сюда умоляя о помощи. Может все обошлось. А быть может, уже некому там бежать.
Дуй шагал прочь, оставляя позади шквал голосов, спорящих о победе и том, кто сегодня станет главным волдырём деревни. Убраться бы отсюда поскорее и заночевать где-то на травке, около пустыря. Ступая по дороге, что уводила его и ребёнка прочь от селения, летописец глядел на небо. То слабо мерцая полумесяцем Юсы, не указывало ему дороги. Но он и так её отлично знал, погоняя перед собой Трику, словно молодого телёнка, что сбываясь с пути, останавливалась подбирать камушки и замирала у каждого кустика. Легко радовать дитя, когда оно совершенно не твой ребёнок и ему позволено гулять ночью, по опасным и далёким пустырям. Отойдя достаточно, чтобы остановится по середине пути, между двумя деревнями, Дуй достал своё шерстяное одеяло, а Трика свернулась в овечьей накидке. Серп играл с ней в игру, которую только она и знала: представить будто кто-то следит за ней, сидя высоко в небе и наблюдает за её поведением. Ведь мама совсем не мертва. Она глядит на неё, как полумесяц Юсы, проверяя спит её дочь, либо дурачится.
С