Федельма. Президент назначил меня вашим гидом.
Вскинув бровь, она молча изучает мой прикид, затем выносит свой вердикт:
– Нам будет чем заняться.
Я тоже оглядываю свою одежду: брюки, заправленные в высокие ботинки, помятую рубашку, старый шарф. В те времена, когда я жил на улицах, такой комплект можно было назвать роскошным.
– Рад, что вам понравилось, – отвечаю я.
Но Фалин только смеется и берет меня под руку. Она ведет меня на улицу, где продают наряды для торжественных случаев, а я оглядываю людей вокруг. Хорошо одетые представители высшего класса. Трое прохожих курсантов смеются над чем-то, на них безукоризненная военная форма и сверкающие ботинки. Мы заворачиваем за угол и заходим в магазин, и тут я обращаю внимание на обилие солдат – они стоят вдоль всей улицы. Много солдат.
– В центре города всегда так много военных? – спрашиваю я.
Фалин пожимает плечами, прикладывая вешалку с одеждой к моему торсу, но я вижу беспокойство в ее глазах.
– Нет, – отвечает она. – Обычно не так. Но вам абсолютно не о чем волноваться.
Я больше не задаю вопросов, но тревога поселяется у меня в голове. Денвер усиливает оборону. Джун не объяснила, почему так важно мое присутствие на банкете, а оно важно, иначе она не вышла бы на связь после долгих месяцев молчания. Какого черта ей от меня нужно? Чего теперь хочет Республика?
Если Республика снова собирается воевать, мне, вероятно, следует вывезти Идена из страны. В конечном счете теперь у нас есть возможность уехать. Не понимаю, что меня здесь держит.
Много часов спустя, после захода солнца, после того, как в разных районах города отгремели фейерверки в честь дня рождения Президента, джип везет меня из квартиры в Колбурн-Холл. Я нетерпеливо поглядываю в окно. Люди ходят по тротуарам плотными группами. Сегодня все одеты по-особенному – по большей части в красное с золотым шитьем и гербами Республики там и здесь, на тыльной стороне белых перчаток или на рукавах военных мундиров. Я спрашиваю себя, многие ли согласны с граффити «Анден – наш спаситель» и многие ли считают Андена обманщиком. По улицам строем идут солдаты. На всех экранах огромные изображения герба Республики, ведется прямая трансляция из Колбурн-Холла. Нужно отдать Андену должное: пропаганды в последнее время с информэкранов льется все меньше. Но пока по-прежнему нет никаких сведений о внешнем мире. Видимо, не все сразу.
Мы подъезжаем к мощеным ступеням Колбурн-Холла в разгар празднества – вокруг толпы людей и неулыбчивые военные. Зеваки громко приветствуют меня, когда я выхожу из джипа, от их криков сотрясаются кости и боль пронзает затылок. Я неуверенно машу в ответ.
Фалин ждет меня у лестницы к главному входу. На ней золотистое платье, на веках мерцающие золотые тени. Мы раскланиваемся, и я следую за ней. Фалин жестами велит расчистить для нас дорогу.
– Вы прекрасно выглядите, – замечает она. – Кое-кто будет очень рад вас видеть.
– Не думаю, что Президент так уж обрадуется.
Она