я не помню"! – изобразив максимально идиотский вид.
– "Конечно, не помнишь, и никто не помнит. Я уж испугаться решил, думал, может, ты демон какой." – настороженно, глядя на меня, произнёс Сван.
Было немного странно видеть, как крепкий, бывалый мужик побаивается ребёнка, которого можно было бы сбить одним лёгким движением. Да и по ощущениям, ничего особенного, сам скоро загнусь. Мой живот урчал так громко, что казалось, перебивал звуки ударов кирок по камню.
– "Ты садись, Сван, в ногах правды нет. И как понимать твои слова, что никто не помнит моего имени? И кто такая Хейда, что даже грудью меня кормила?" – спросил я.
–" Да нет, я постою" – отрезал Сван. – "Воняет от тебя, как от уборной в жаркий день, весь измазан в дерьме. Нет уж, сиди сам. А то, что никто не помнит, так это нехорошая история. Да пара человек с тех дней и дожили. Давно это было, а шахта наша быстро убивает. Вот и не стоит тебе знать, поверь мне."
– "Да как же, это ведь и моя история. Помоги вспомнить хоть что-то" – попросил я, ведь стало крайне интересно, может, это поможет мне адаптироваться здесь.
Сван, возвышавшийся в тусклом свете пещеры, выглядел внушительно. Его рост превышал шесть футов, а широкие плечи и массивная грудь придавали ему вид человека, который всю жизнь сражался с врагами. Его кожа была обветрена и покрыта шрамами от бесчисленных сражений, грубая текстура его тела свидетельствовала о годах лишений. На нем была залатанная и потрепанная туника, некогда яркий цвет которой давно выцвел и стал приглушенно-коричневым. Завершали этот наряд тяжелые, с разводами грязи кожаные с заплатами штаны, заправленные в напрочь убитые кожаные сапоги. Борода с редкой проседью обрамляла его лицо, а темные глаза, несмотря на усталость, сохраняли острый, умный блеск. Несмотря на его внушительную внешность, в его позе чувствовалась некоторая усталость, как будто тяжесть прошлых сражений и унылая реальность рудников сказались на нем.
– Хм… ладно, но скажу сразу, для тебя она будет крайне неприятной, крысёныш, – Сван повернулся к кокону-светильнику, пару мгновений куда-то в него всматривался и начал рассказ. – Как ты уже видишь, мы находимся в шахте. Добываем мы тут железную руду для хозяев этой проклятой шахты, но все мы всего лишь невольники и живём ровно столько, сколько можем работать, ведь руду мы меняем на крохи еды. Держат и охраняют эту шахту бандиты и головорезы, но и они работают не сами на себя, а на кого-то сверху, кто может отвести глаза короля от этого беспредела. И вот этот кто-то, давным-давно, полюбил одну девушку, Хейду, но та решила отвергнуть его предложение, и за это была похищена из родного дома и брошена к нам в шахту. Сам видишь, с женщинами тут совсем туго, а нас эти ублюдки довели до животного состояния, и бедняжке Хейде здесь ничего не светило, кроме страшной смерти. К её беде, она была невозможно красива, я, например, таких женщин за всю жизнь не видывал.
Сван замолчал, глянул на меня как-то по-свойски, что ли, и отвернулся, уставившись снова в свет, продолжил.
– Всё осложнилось и тем, что бросили её к нам как раз к второму вечернему принятию