это на вкус. Многие рецепты были не знакомы ее глазу и даже некоторые ингредиенты. Все тарелки украшали искусно нарезанные поварами- художниками овощи и фрукты: звездочки из киви, узорчатый цветок из баклажана, порезанные дольками ананас и манго, а в рот одной из рыб запихнули четвертинку лимона. Рыба эта смотрела пустыми глазницами прямо на Ларэ и была главным блюдом ужина. Ларэ не запомнила ее названия, только то, что ее было весьма непросто словить, потому как живет она в море очень глубоко.
– Пожалуй, попросим Моаза сесть возле Ларэ, – сказал старик, дожевывая и откашливаясь. – Он поможет тебе в выборе. По моей вине он сегодня задерживается. Я уронил пару стеклянных бутылок с настойками для меня же, – он усмехнулся и изобразил кукольный стыд. На его круглых щеках он смотрелся весьма успешно. – Дабы дать настойкам время настояться до вечера, ему пришлось заняться их изготовлением тут же. Я сказал ему поручить это дело его мальчишке, а тот оказался этому не обучен. Но, думаю, наш друг скоро уже к нам присоединиться.
Что ж, вот и нашлась причина отсутствия лекаря. Ларэ неохотно протянула руку к бокалу и пригубила свежевыжатый гранатовый сок. Стоило ей опустошить его наполовину и убрать на место, как слуга у стены подошел к ней и быстро наполнил его заново. Ну и ретивость. Она совсем не привыкла, чтобы ее обслуживали. А перед гувернанткой Маи – Масэной – и вовсе не удобно было иной раз двинуться. Женщина сидела подле своей воспитанницы и имела весьма зоркий взгляд, который то и дело направляла на Ларэ, заставляя ту столбенеть каждый раз. Движения самой женщины были весьма скованны – именно скованны, а не скромны – словно плечи ее кто- то невидимый плотно сжимал с двух сторон, не позволяя ее локтям оторваться от туловища. Прическа, платье, даже взгляд: все в ней являлось неприметным, так что войдя в зал и не зная куда смотреть, можно и не заметить ее присутствия вовсе. Про себя Ларэ прозвала ее птичкой – такой маленькой и суетливой.
Ларэ глянула на командира всей наемной охраны в доме, уминающего еду рядом с гувернанткой. Вот уж кто возвращал Ларэ ее уверенность в себе, хотя сравнивать себя с мужчиной, да еще военным, представлялось малолестным. Ни на кого особо не отвлекаясь и не запирая свой аппетит в рамках этикета, мужчина набивал полный рот съестного и глотал, почти не жуя. Он также замотал свое тело в зеленые одежды, как и его подчиненные. Он обладал мощной, квадратной челюстью и светлой кожей, не склонной к загару. Скорее всего, метис.
От него исходило больше всего шума, и Ларэ задумалась, всегда ли он трапезничает за господским столом. С другой стороны, раз его до сих пор отсюда не выгнали, то и ее не станут, верно? Тем временем, забив желудок доверху, военный без всякого пиетета обратился к хозяину дома, отчего у Масэны глаза превратились в окуляры. Мужчина заголосил чуть ли не прямо ей в ухо. Бедняжка.
– Господин, слышал, ваш сын получил- таки должность магистрата в Аль- Танине!