он плечами, слегка улыбаясь.
Ну да, подумала Ларэ, это же было так очевидно. Просто не для него.
…
Солнце немилосердно палило кожу. Ларэ мучилась от смущения из- за стекающих по ее лбу бисеринкам пота, поблескивающим, словно россыпь бриллиантов на ее лице. Конечно, в горячих песках, кои распластались почти по всем территориям Эры, иначе и не могло быть, и ранее ей доводилось потеть и того хуже. Однако в присутствии… Хотя нет, она не могла себе этого объяснить. Доводилось ей идти в путь и с мужчинами и женщинами, частенько она пересекала территории вместе с торговыми караванами, дабы не заблудится в однообразии пустынь. И никогда она не чувствовала себя неловко по этой естественной причине. Может, это было оттого, что сам лекарь почти не вымок, сохранив свой безупречный образ от примитивных, человеческих недостатков спустя целый час пути.
– Далеко нам предстоит идти? – поинтересовалась она у него. Мужчина вел коня на несколько шагов впереди, потому что у ее кобылки ноги были коротковаты и, хотя Гур ковылял медленно, Коровка за ним не поспевала. Лекарь сообщил, что ее из- за окраса так и звали «Коровка».
– Меньше часа, – откликнулся он через плечо ровной спины, которую он за всю поездку ни разу не ссутулил ни на чуть. Даже не размялся ни разу. А вот Ларэ то и дело выполняла зарядку сидя, практиковавшуюся ей и ранее. Она жалела, что не имела натренированных мышц, которые бы держали ее позвоночник прямее жерди без ее постоянных напоминаний самой себе. Увы, временем их тренировать она тоже обычно не располагала. Но если ей все же удастся здесь задержаться, она дала себе зарок обязательно заняться этим.
– Значит, еще столько же, – понуро прошептала Ларэ себе под нос, не ожидая, что лекарь услышит. Но он услышал.
– Думаю, все- таки меньше.
Они шли к роще, по словам лекаря. После того, как мужчина провел ей экскурсию по всем закоулкам обширного двора, особенно уделив внимание большому, освежающему фонтану перед молебным зданием, то предложил ей прогуляться до финиковой рощи, где Эразия Бульба выращивал различные сорта прекрасных, сладчайших, как мед, фиников. Ларэ охотно согласилась. Правда, теперь начинала понемногу жалеть. Не из- за дороги – это для нее давно уж не представляет неудобство – а из- за того, что чем дольше проводила в открытой местности, тем больше подтягивала себе выносливых сил и тем отчетливей ощущала, как потихоньку, будто нагретая вода, испаряется ее женственность.
И это ее раньше тоже не беспокоило, ведь до сих пор ей не приходило в голову сравнивать телесную слабость с особенностями ее пола.
Они шли неспешно, не затмевая сердце скоростью, а голову мыслями. Вокруг стелились барханы, но Ларэ уже угадывала их скорый конец и переход на твердую землю. Как вдруг, случилось следующее. Коровка внезапно застопорилась на месте, зафыркала и после, вовсе заржала в голос. Ларэ не нашла намека на опасность на шершавой поверхности песка и попыталась успокоить животное.