в это верить, самоубийство плохо, нас так учили с детства, так заведено везде и было это всегда. К тому же, это грех, смертный грех. Нельзя просто так взять и убить себя, Бог дал человеку жизнь не для этого и чтобы не происходило ты должен жить. Самоубийство – слабость, попытка привлечь к себе внимание и эгоизм, как он есть. Ведь нельзя убить себя, не причинив никому боль, а причинять боль – это значит не думать о ближних, то есть эгоизм. Твоя жизнь не принадлежит одному тебе, есть те, кому она тоже нужна и не важно зачем. Поэтому, будь добр, живи, мучайся, страдай, но живи. Жизнь дана лишь раз и ты должен прожить её до конца. Все эти мысли казались мне истиной еще каких-то пару минут назад, я даже боялся усомниться в их правильности. Но теперь осознав, что мой лучший и единственный друг ушел из жизни, возможно, сам, во мне зародилось зерно сомнения. Как тогда, когда я усомнился в верности дорогого мне человека. А что, если твоя жизнь никому не нужна? Если нет цели, желания, нет ничего, зачем тогда жить? Разве моя смерть принесет кому-либо страдания, если близких нет. И есть ли смысл в страданиях? Неужели кто-то от этого получает удовольствие. А если моя жизнь не нужна ни мне, ни кому-то для кого она имеет значения, ни для тех, кому ты предаешь значения. Зачем тогда жизнь? Для надежды, что все вдруг измениться и ты заживешь счастливо. А кто-нибудь спросил, хочет ли самоубийца счастья. Или жить для Господа, который даровал тебе жизнь. Тогда зачем он наполнил её болью и страданиями. Если он осознано наполнил её этим, то он сам толкает на это, обрекая душу на вечные страдания. Если кто-то или что-то наполняет твою жизнь болью, ты сам в праве решать, мириться с этим или нет. И не важно из каких благих побуждений твою жизнь наполнили гадостью, человек в праве сам решать, как с этим поступать. Ведь, что не говори, а Бог не лишил нас возможности самоубийства, а значит дал нам право самим решать, быть или не быть.
Не заметно для себя я начал засыпать. На пороге сна моё подсознание швырнуло все эти мысли мне в лицо. Не находись я в полусонном состоянии, я бы ужаснулся своим мыслям, быть может, даже захотел бы сразу помолиться, хотя и не умею этого. Но мой разум сыграл страшную шутку, и та опора, которую я выбрал, дабы оградить от этих мыслей рассудок, послужила трамплином для подсознания. Уже проваливаясь в сон, я чувствовал ветер, тот самый холодный ветер, который принес мысль о суициде. Я уснул не в силах прогнать её, и теперь этот ветер будет дуть все чаще.
Глава 3
Все куда-то спешат. Одни встречают, другие провожают. Несколько сотен людей, не замечая друг друга, суетятся, толкаются, кричат, смеются и плачут. Вот, кто-то прощается, не зная наверняка, встретятся ли вновь. Они обнимаются, роняя слезы, все друг другу прощая, чтобы, если взлетевший самолет рухнет, ни у кого из них не было чувства, что он не попрощался. Сложно разобраться, что и на сколько крепко их связывает, дружба, любовь или долг. Но каждый стремится попрощаться