Но в данном случае – совсем другая ситуация. Здесь проявляется ваше внимание к соседям, родственникам и к репутации семьи, а еще больше – к молодому курфюрсту и его советникам, которые в старой грубой одежде видят признаки грубого нрава ее владельца. Вы избавляете вашего супруга от опасности того, что при дворе на него станут смотреть с недоверием и, возможно, даже предадут суду. Потому что никто не знает, к чему в эти ужасные времена могут привести даже незначительные мелочи. Справедливо будет сказать, что Господь возжелал спасти главу вашего рода, используя ваши слабые руки. Он решил отвести от семьи позор, а может быть, и предотвратить смерть. Теперь становится очевидна цепь событий, которые надо трактовать должным образом: благочестивый господин Готтфрид был поставлен в такое положение, когда от него ничего не зависело. Госпожа фон Бредова присутствовала в то время, когда его принесли и когда раздевали. Именно тогда Всевышний обратил ее внимание на рассматриваемую нами одежду, и она быстро ухватила ее, прежде чем ей смог помешать слуга, знавший волю своего господина. Все произошло как раз перед большой осенней стиркой. Несомненно, все случившееся является для нас, заблудших детей человеческих, знаком, дающим уверенность и утешение в наших сомнениях.
– Значит, это не было грехом?!
– Именно, мой друг! Однако следует помнить, что у каждой вещи есть две стороны, и все на земле подвержено переменам: меняются наши задачи и обязанности, и нам предначертано Провидением, прежде чем судить, рассмотреть все вещи с разных сторон.
– Не надо – ведь они уже сохнут. И Ханс Юрген их сторожит, – проговорила госпожа фон Бредова, которая не знала, что еще сказать. – Так что же делать, господин декан?
– Помните, друг мой, если кто‑то что‑то скрывает, то прежде чем осудить его, мы должны задаться вопросом: а не утаиваем ли мы сами чего‑нибудь? Ведь грехи подкрадываются к нам, смертным, со всех сторон. Однако Божья воля – это конечная цель всех наших путей. Если мы, используя силы, которые дал нам Господь, будем иметь благие намерения и благую цель, то благочестивой христианке не придется опасаться, что она двигается к ней верхом на дьявольском горбу.
Госпожа фон Бредова поняла, что она окончательно запуталась.
– Так мне рассказать обо всем моему Гётцу?
Декан доверительно погладил ее по руке:
– Я думаю, что мы поступим иначе.
– Должна ли я снова измазать их грязью?
– Если это скроет обман, то есть, я хотел сказать, позволит убедить господина Готтфрида, то почему бы и нет.
– А Ева, не проговорится ли она…
– Она ничего не скажет! Если только одна моя знакомая объяснит все ребенку правильно…
– Это как?
– Вот так. – Декан подхватил госпожу фон Бредову под руку, чтобы отвести ее обратно в шумный лагерь. – Моя госпожа фон Бредова лучше всех знает, как внушить ребенку, что маленькие угрызения совести не идут ни в какое сравнение с тем, чтобы выполнить высший долг перед родителями,