(аналогично индивидуальному) скрепляется и живет за счет стабилизирующей силы: в частном отношении – биографии, а в социальном – истории данного сообщества. Однако существует и еще одно, параллельное повествование, не менее важное для воспроизводства и развития коллективного «Я», – это повествование о Других. Рискну утверждать, что «Другие» – это всего лишь наши собственные фантазии о нашем же «ином», получившие случайных референтов в реальности. Однако рассмотрение этих фантомов позволяет многое узнать о неизведанных ипостасях нашего собственного коллективного «Я», тех его будущих воплощениях и сегодняшних недугов, о которых мы лишь подозреваем в обыденном состоянии нашего сознания.
В истории российской науки и государства существовало множество подходов к осмыслению положения иноязычного и иноверческого населения окраин России, чем, собственно говоря, и являлась огромная по масштабам территория Сибири, что отразилось в документах администрации, научных трудах и публицистике. Многообразие подходов нашло свое выражение и в системе терминов, используемых для описания положения этих категорий населения. С другой стороны, исторически сложившиеся способы мышления и речевые клише по поводу так называемого «коренного населения» продолжают влиять не только на современное словоупотребление, не только на то, как размышляют о проблемах этого населения наши политики, законодатели ученые и простые обыватели, но и на ценностные основания и характеристики и самого менталитета.
Иными словами, специфику отечественного взгляда на положение «малочисленных народов» Сибири, например, порождают не только особенности эволюции ментальных и социальных представлений, но и чисто лингвистические факторы – присущая русскому языку особая образность, находящая выражение в необычных для многих европейских языков метафорах, аналогий и т. п. На этой исторической и языковой специфике есть необходимость остановиться более подробно, ибо на мой менталитет – русского-сибиряка, родившегося и выросшего в Забайкалье, безусловно, влиял и влияет менталитет «Других», который в немалой степени клиширован моим сознанием отельными понятиями и словосочетаниями.
В связи с этим, меня интересует какое-то не совсем внятно – объяснимое, с моей точки зрения, понятие, выражаемое словами – «коренной народ». Однако поскольку на его современные трактовки в законодательстве, социальных науках и политической практике влияют представления, истоки которых лежат в истории государства и общества, то потребуется анализ и некоторых ассоциированных с этим понятием терминов и понятий типа «туземцы», «инородцы», «иноверцы», «национальные меньшинства», («нацмены»), «титульная нация» и т. д.
Ментальные и смыслополагающие представления о населении сибирских и дальневосточных окраин России органично связаны с экспансией российского государства