почему она отказалась от вашего предложения в мою пользу.
Мужчина резко остановился. Настолько резко, что я почти уткнулась носом ему в плечо. Он обернулся, и снова этот взгляд, пугающий и опасный, ввёл в оцепенение.
– Я в курсе, – заявил он. – Но учтите, Карина Дмитриевна, у меня здесь не благотворительный фонд, и если вы не будете выполнять свою работу, как полагается, мы с вами быстро попрощаемся.
Стало не по себе. Да что там. Слышать это было одновременно обидно и тягостно. Конечно, как профи, я буду делать всё, что от меня зависит, но Вадим, как наниматель может придраться к чему угодно. Вдобавок ко всему он знает о моём положении и о том, что я завишу от денег. От его денег. А быть в его глазах жалкой поберушкой совсем не хотелось. В тот момент изнутри разрывало желание отмахнуться и покинуть этот чёртов дом с панорамными окнами и наглым хозяином. Но если откажусь – подведу директрису. Она же для меня старалась.
– Я всё поняла, Вадим Андреевич, – ответила, пытаясь не скрипеть зубами. – Вы в любой момент можете отказаться от моих услуг. Я без работы не останусь.
Рискованно, признаю. Но и смолчать я не могла. Губы мужчины изогнулись в подобии ехидной улыбки, но тут же вновь приняв серьёзный вид, Вадим развернулся и зашагал дальше. Я последовала за ним. Мы остановились возле одной из дверей, и после короткого стука мужчина зашёл внутрь. Я не отставала.
Оказавшись в комнате, я сразу поняла, что это детская. Стены были выкрашены в сине-зелёный абстрактный узор, в котором кое-где узнавались намёки на футбольные мячи. Кровать у стены походила на огромный игрушечный автомобиль, в лёгком беспорядке на полу лежали игрушки: наполовину разобранные роботы, трансформеры и детали машинок. Целые среди них тоже имелись, но их было совсем немного.
– Вова, почему опять бардак? – строго спросил Вадим, проходя вглубь комнаты и поднимая с пола расчленённого Бамблби. – Я велел тебе прибраться до обеда.
Догнав его, я увидела того, к кому обращался мой новоиспечённый наниматель. За столом у окна, поджав под себя ногу, сидел парнишка лет восьми и собирал что-то чрезвычайно важное из лего. Важность его работы выдавало полнейшее равнодушие к тем, кто явился по его душу.
– Вова, – голос Вадима стал строже. – Ты слышал, что я сказал?
– А? – мальчик поднял вопросительный взгляд, наконец-то заметив нас. – Я уберу попозже, – он с безразличным видом отвернулся.
– Ты сейчас же уберёшь свои игрушки, – тон мужчины стал совсем уж устрашающим.
Я невольно глянула на него, опасаясь, как бы вспыльчивый отец не начал лупить сынишку за непослушание. К моему удивлению, Вова не испугался. Сверкнув на Вадима глазами, он встал и с видом человека, который делал одолжение, поднял с пола пострадавшие игрушки и закинул их в корзину.
– Доволен? – бросил он напоследок, намереваясь вернуться за стол.
– Подойди ко мне, – приказал Вадим. Дождавшись, когда недовольный мальчик соизволит приблизиться, он продолжил. – Познакомься, это Карина Дмитриевна,