и положила ладони на клавиши. Из корзины с игрушками на меня выжидательно смотрел покалеченный Бамблби, а потому я не нашла ничего лучше, чем начать играть. К сожалению, у меня под рукой не имелось симфонического оркестра, а потому приходилось справляться как могу, но вскоре Вова выпрямил свою сутулую спину и с нескрываемым интересом уставился на меня.
– Это же музыка из «Трансформеров», – воодушевлённо проговорил он. Его агрессия мигом растворилась, и вот уже ребёнок внимательно разглядывает мои руки, которые бегают по клавишам. – А тему из «Майнкрафт» можешь?
Я отрицательно покачала головой, но тут же ответила:
– Включи, я попробую подобрать.
Вова буквально подпрыгнул на месте и принялся что-то набирать в своём планшете. Когда же оттуда донеслась нехитрая полифония, я надавила пару аккордов и заиграла в такт.
– Круто! – восхитился мальчик, которого было не узнать. – Я тоже так хочу.
Я усмехнулась, но радоваться раньше времени не следовало, а потому, прекратив игру, я проговорила:
– Ты сможешь научиться исполнять всё это и другую музыку из той, которая тебе нравится, но для этого нужно освоить нотную грамоту. Она совсем несложная, если изучать понемногу и вдумчиво.
Вова помрачнел, видимо, жалея о своей горячности. Вернувшись за стол, он некоторое время молчал, а потом ответил:
– Ты сказала, Вадим хочет, чтобы я учился. Но он никогда не спрашивал меня, чего я хочу.
– А чего ты хочешь?
– Мне нравится собирать роботов, – осторожно ответил мальчик. – И я точно никогда не стану музыкантом. А он меня заставляет!
Я кивнула. Пересев так, чтобы наши глаза были на одном уровне, продолжила:
– Насколько мне известно, Вадим Андреевич тоже учился музыке, но не стал музыкантом. Очень многие талантливые люди изучали музыку и знаешь, почему они это делали? – Вова отрицательно качнул головой. – Чтобы помочь своей голове лучше думать, а рукам лучше работать. Вот скажи, ты правша или левша?
– Правша.
– Значит, у тебя основная рабочая рука правая, а я левша и мне не всегда бывает удобно сделать что-то, но я испытывала бы куда большее неудобство, если бы не имела возможность работать обеими руками с примерно одинаковой сноровкой. Именно это даёт игра на фортепьяно и на других инструментах, которые предусматривают участие обеих рук. Представь, – я разошлась, и меня было не остановить, – вот ты делаешь робота, и вдруг приходится соединить две детали так, что тебе ну никоим образом не задействовать правую руку.
– Как так?
– Допустим, правая рука занята. Она что-то держит.
– Пусть левая держит.
– Левой не подобраться. И вот ты сжимаешь в левой руке дрель или шуруповёрт, и она прекрасно справляется с тяжёлым инструментом, потому что тоже привыкла работать.
Я несла полнейшую ахинею. Ну какая дрель, какой шуруповёрт? Роботы – это тонкие цифровые настройки, но следовало хоть как-то заинтересовать ребёнка. Не вдаваться же в сложные материи мелкой