уже дней двадцать, почитай, помирает. Ты уверен, Алексей? – с сомнением произнёс боярин.
– Теперь точно! Последнюю седмицу он никого не узнает. Три дня даже пить не может. Только хрипит иногда, а Аксинья ему губы водой смачивает. Поэтому снадобье бесполезно. И нельзя более медлить, Иван Михайлович. Мы с трудом обошли все преграды, дабы лекарь мог давать нужные отвары. Надо спешить, пока нас не начали подозревать.
– Если бы не Ивашка, который совсем распоясался, я бы переждал. Но всё неймётся убогому, власть в голову ударила. Да и Артамона он рановато из ссылки вызвал. Нехорошие у меня предчувствия, Лёшка, – немного подумав, произнёс Иван Михайлович. – Не подведут ли стрельцы нас под монастырь? Вдруг перемудрили мы? Эх, грехи мои тяжкие!
Оба собеседника повернулись в сторону образов и истово перекрестились.
– Обратной дороги нет. Нарышкины уже всполошились, хотя не понимают, откуда ветер дует. Да и народишко возбуждён. Самое время нам сделать ход, – продолжал убеждать старшего родича Алексей.
– Как бы Москву не спалить под такое дело, – вздохнул боярин и снова перекрестился. – Фёдор всё равно помрёт, как брат его – Алексей. Удивительно, что он с такими хворями столько прожил. Иван тоже не только умом скорбен, но и телом слаб. Поэтому выхода нет. Сомнут нас и весь род предадут забвению.
Некоторое время гости молчали, обдумывая ситуацию.
– Что же ты наделал, Федя? Зачем было нужно вековые устои рушить? – снова произнёс старший собеседник, будто обращаясь в пустоту. – Ещё и начал на чужих людишек опираться, позабыв о родственниках своих.
Алексей спокойно наблюдал за Иваном Михайловичем, который явно успокаивал свою совесть. Более молодой и решительный собеседник не испытывал никаких терзаний. Промедление может стоить всем им слишком дорого. Хотя толика разума в словах родича имелась. Они начали действовать раньше, дабы опередить набирающих вес Нарышкиных, вокруг которых стала сплачиваться часть бояр и служилых людей.
– Хорошо! – наконец произнёс Иван Михайлович, а его младший родич мысленно выдохнул. – Доверимся лекарю и своим глазам. Надо бы убедиться, что Фёдор уже не выберется. А затем начнём действовать!
Глава рода Милославских боялся не только происков старых врагов Нарышкиных. Его больше беспокоила сестра умирающего царя. Та вдруг начала своевольничать, не особо прислушиваясь к опытным родичам. К тому же вокруг неё стали виться людишки, которым Иван Михайлович не доверял. Но выхода у него нет, иначе сомнут, как верно заметил Лёшка.
Глава 2
Вновь пробуждение и двойственные ощущения. Ясность в голове с позывами опорожнить мочевой пузырь свидетельствовали, что организм идёт на поправку. До этого я гадил под себя, судя по специфическим запахам, которые не удавалось полностью выветрить. Благовониями и травами сложно перебить атмосферу палаты с умирающим человеком. Чего-то меня занесло в непонятные дебри, надо гнать подальше мысли о смерти. Грязь же