и тут же добавил: – А ещё кто-то стрельцов науськивает. Волнуются служивые, своих полковников не слушают. Хотели уже идти в Кремль и требовать правды. Потому бояре с утра заседали. Токмо думаю, ничего путного они не решили. Вон к тебе снова набежали, вспомнив, что царь ещё жив. А потом, не отойдя от горницы, начали места делить, будто похоронили тебя. Псы шелудивые!
Последние слова мужчина произнёс со злобой, что шло вразрез с его флегматичным поведением.
Задумываюсь, прикрыв глаза. Пусть вокруг бред и прочие глюки. В любом случае надо как-то реагировать. В принципе, пазл сложился, но надо уточнить, куда завели меня грёзы. Пока будем придерживаться версии, что происходящее вокруг и есть моя новая жизнь.
Савва упомянул волнения стрельцов на фоне противостояние двух родов. На знание истории не жалуюсь и понял, в каком времени оказался. Пришлось как-то писать реферат по этой теме. Я немного застал ещё советскую школу, да и некоторые учителя у нас были просто отличные. Поэтому алгебру, географию, историю и химию знаю неплохо. Интересно, а насколько реально применить мои знания здесь? Это какой простор для свершений!
Забавно, но, похоже, я уже внутренне смирился с необычной ситуацией. Всё-таки человеческий мозг – штука гибкая и способна быстро адаптироваться к любым обстоятельствам. Не о том думаю.
– Какой сегодня день? – надо потихоньку вытаскивать из парочки знания.
– Суббота, государь, – быстро ответил Савва, но тут же был одёрнут Аксиньей:
– Тебя об ином спрашивают. Десятый день травня на дворе. А ты уже две седмицы совсем плохой, государь. Мы уже не чаяли увидеть тебя в здравии, а отец Никита отходную прочитал.
Тётка ласково провела рукой по моему запястью и всхлипнула.
– Что доктор? – пока есть силы, надо задавать вопросы.
– С утра появлялся, проходимец! – произнесла Аксинья и повернулась к Савве: – Вор он! И я от своих слов не откажусь!
Эти двое явно продолжали старый спор. Мужик возражать не стал, благоразумно промолчав.
– Снадобье он более не даёт, только мазь для ног оставил, – сварливо продолжила дамочка. – Только не стала я ею пользоваться. Подумалось мне, что лучше прежние отвары применять. Ранее они помогали.
– Здесь права она, Фёдор Алексеевич, – неожиданно поддержал женщину Савва. – Уж больно много необычного происходит. Чую, что повременить надо со снадобьями немецкими.
Имя Фёдор парочка тоже произносила, когда меняла постель. Здесь надо быть совершенной дубиной, чтобы не сложить два и два. Просто я до последнего гнал подобные мысли.
Савва с Аксиньей явно намекают на возможное отравление. Если тётка боится даже ноги мазать снадобьем немецкого доктора, то основания у них есть. Имена медицинских светил, лечивших русских царей до Петра, я не помню. Из более позднего периода на ум приходит только Лесток. Ан нет! Вспомнил – Блюментрост[2]! Только немцев с такой фамилией было много, чуть ли не династия.
– Лекарств