в обеих моих дланях. Судя по глазам парней, они испугались. Оба попытались было посторониться, но в углу веранды не осталось места для этого. Макс сказал:
– Друг, прости нас, я должен был уладить этот вопрос раньше.
Егор быстро взял того за предплечье и потянул за себя, пытаясь спрятать за своей не очень уж и большой спиной.
– Если надо, то жги, – сказал Егор.
Макс отодвинул его и, словно решив докинуть и свою копеечку, сказал:
– Да, Праймс, если надо, то сделай то, что собрался. Главное – не уходи из Полиса.
Надо же. Такая готовность встать под удар силы, понятия о которой даже и не имеешь. Чем больше тьма покидала меня, тем горячечнее становился мой ум. Да гори всё чёрным пламенем. Да, чем меньше тьмы, тем больше огня. Демон тьмы, ха-ха, и демон и тьмы, Праймс, как же ты так мог облажаться, что тебе придётся подчищать концы?
И я приказал тьме нанести удар. Ладони уже были подняты, и прицельный удар должен был закончиться сдвоенным попаданием. Но вот судьба вытянула следующую карту. Кто-то совсем легонько толкнул меня в спину. Я вздрогнул. Это сбило всю последнюю концентрацию. Тёмная плазма с аурным приказом забыть всё, что со мной связано, с треском ударила в потолок веранды. Я резко развернулся на сто восемьдесят градусов. При этом развороте мой локоть ударил во что-то мягкое, раздался чей-то сдавленный «ой». Стеклянная бутылка ухнула в паре метров от меня и разбилась, выливая своё содержимое на дощатый пол.
На меня с испугом смотрела та самая девушка Лиза, которую немного ранее я продинамил со знакомством. Она держалась за руку. Видно, я ненароком ударил девочку, когда поворачивался.
– Ой, как больно-то, – процедила девушка сквозь сжатые зубы.
– Не надо ко мне подкрадываться, дура! – воскликнул я.
Та медленно выпрямилась, всё ещё держа своей левой рукой запястье правой.
– Тут был такой ветер, я не хотела подкрадываться, прости. Мне просто показалось, что я как-то не так себя повела и поэтому вы с ребятами поругались, блин. И я купила тебе выпивки за свои деньги, подумала, что неправильно портить отношение с местным героем, да ещё и с первых дней в городе. Ты же этот, как его? Что-то я уже не помню. Пожарный, да?
– Так, – хмуро отметил я, сбавляя тон, ощущая, как алкоголь во мне начинает действовать сильнее без привычной анестезии тьмы, – ты вот, это, прости тоже, ладно? У нас тут свои тёрки и ты прям некстати нарисовалась. Мы не будем дружить, окей?
На веранде воцарилось молчание, ветер стих. Я посмотрел на парней. Те уже были больше в недоумении, чем под властью страха. Макс старался подавить дрожь в руках и натянуть гримасу вялой улыбочки. А я совсем не чувствовал, что у того на уме. Я вообще не увидел его ауры. Тьма-тёмушка, ку же ты делась. И как я теперь без тебя? И долго ли? Надо восстановиться во тьме и как можно скорее.
Голова тяжёлая. Хочется курить и ещё чего-то очень человечного. Где-то между желанием умыться и остаться