тётка его покойной матери, живущая в Москве. Вскоре в квартире Александра появилась женщина лет на десять старше его. Она работала в заводской столовой. Сашка же регулярно занимал деньги у мамы, или у бабушки. Они давали (не давать было опасно), он возвращал. В качестве благодарности, он через новую сожительницу подгонял нам мясо из заводской столовой. Советская система блата работала даже на таком уровне.
Как-то заливающаяся слезами Валентина (так звали его новую пассию), прибежала к нам в поисках защиты от взбесившегося дружка. Не знаю, избивал ли он её, но точно помню, что кидал в неё кактусами. Забавная деталь: в этом притоне, в гнезде асоциальности росли кактусы. Интересно, – за ними кто-то ухаживал? На этот вопрос уже точно никто не ответит…
Как-то, зайдя к нам в очередной раз за деньгами в долг, подвыпивший Сана похвастался маме: «Я ведь, слушай, в карты хорошо играю». Помнится, что эта тема стала предметом некоторой тревожности в кругу моих домашних. Кажется, мама и бабушка обсуждали это с матерью Александра, предупреждая, что до добра это не доведёт. Тем более, рядом был прецедент. Ещё до моего рождения в нашем же подъезде, жил некто Новичков. Имени я никогда не знал. Обычный мужик, к криминалу отношения не имеющий. Кстати, жил он прямо над квартирой, в которой позже поселилась семья Саны Перминова. В какой-то момент Новичков связался с уголовниками, начав играть с ними в карты. Закончилось тем, что он проиграл им свою квартиру. Хотя, возможно, он проиграл им деньги, но на такую сумму, которая была эквивалентна стоимости его кооперативной однушки. Помимо него самого в квартире жила жена. Моя мама помнит, как к ней приходили какие-то урки, спрашивая, каким образом можно отписать «кооперативную» квартиру. И вот однажды ночью к дому приехала машина, из которой вышли некие люди, поднявшиеся к квартире Новичкова. Они потребовали его выйти к ним на разборки. Хозяину ничего не оставалось, как пойти. Утром его нашли убитым рядом с домом.
В какой-то момент (это было в 1984 году), Сана стал каким-то особо беспокойным. Вроде и пить стал больше, и деньги занимал чаще. Потом вообще стал бегать по соседям, умоляя купить у него постельное белье. Эта эпопея продолжалась неделю-две. А потом к нам зашла тётя Маруся и спросила: «Вы Сашку не видели? Он пропал, и попасть к нему в квартиру я не могу – дверь не открывается. Он ко мне пришёл пару дней назад. Денег просил. Я не дала. Он на это заявил, что сейчас придёт домой и повесится». Этой угрозе старушка особого значения не придала, так как сын ей неоднократно говорил, что от такой жизни как у неё он бы уже давно покончил с собой. Под «такой жизнью» он имел ввиду постоянное третирование и унижение его матери со стороны его же старшей сестры, в квартире которой жила тётя Маруся.
Итак, Сана пропал, найти его никто не мог, на работу он не выходил уже несколько дней (работал он электриком на пивзаводе), дверь в квартиру открыть не получалось. Тётя Маруся заходила к нам ежедневно, сокрушалась, не понимая, куда подевался непутевый сын, особо при этом не паникуя, или не подавая вида.