Матёрый такой полководец. У него есть то, что может мне помочь, поэтому мы…
– Нет, – я отмахнулась, – Я имею в виду, кто он? Какой он?
– Не тот, кем кажется, – туманно ответила Яда, и я отметила её беглый взгляд.
Сегодня этот вопрос больше не поднимался.
Шли мы долго. Лес менялся: от тяжелых, раскидистых елей, густо соседствующих с друг другом, виднелись березовые чащи. Вытоптанных тропинок не было и поэтому нам приходилось ступать аккуратно, огибать ветви и вести за собой лошадей. Зорька и Лика шли за нами без энтузиазма, но и желание протащить нас по земле у них отсутствовало. Изредка мы останавливались на привал и в такие моменты я наслаждалась кормлением лошадей – Зорька забавно морщила нос, когда с аппетитом хрумкала яблоком, а Лика степенно, избирательно выбирала и жевала морковь, изредка поглядывая на мои руки в поисках чего-то более интересного – например, сахара. С Ядвигой мы не разговаривали, а если и приходилось, то фразы были скупые, ничем не примечательные. Словно и я, и она устали от пережитого дня, и нам обеим стоило обдумать последующие дни. Конечно, я совру, если скажу, что не поглядывала на неё, не следила за жестами и движениями. Ядвига обладала странной притягательностью, а её кожа и вовсе, изредка, но всё же словно светилась изнутри. Глаза то светлели, то тускнели, но оставались самыми яркими из всех, что я встречала на своем пути. Обладала она и какой-то своеобразной грациозностью, всё её движения были плавными, выточенными, стремительными, и я всё больше убеждалась, что Ядвига была существом инфернальным. Спрашивать не хотелось. Не то чтобы я боялась ответа. Мне казалось, что именно эта часть истории должна была остаться при ней, ведь я видела, как вечерами Ядвиге становилось дурно, и отчего-то я понимала, что это никак не связано с нашим путешествием. Надеюсь, если она захочет, то поделится собственными переживаниями.
Время шло, а мы шли всё дальше и дальше. Я с удивлением отметила, как беззаботное и жаркое лето осталось позади, в моем родном доме. Здесь, в дремучих лесах, на открытых полянах, в березовых рощах всё было совершенно иначе. По вечерам к нам подкрадывались неприятные холодные ветра, а в полдень голову пекло так, что приходилось надевать капюшон плаща и держать его чуть выше своей головы. Было дурно, лошадям – не меньше. По заверению Яды нам оставалось немного, к обеду следующего дня мы и вовсе должны были набрести на деревню. Конечно, мы могли бы добраться и иначе, по окружной дуге на конях, но тогда мы были бы у всех на виду, и отчего-то эта идея совсем не нравилась Яде. Я понимала, что за поиском моего отца стояло нечто большее, чем просто дружеская встреча, а покуда наш путь был далек и располагал большим количеством времени, к концу очередного дня нашего пути я и вовсе начала наслаждаться природой. Конечно, со всеми вытекающими из неё последствиями.
– А это – Четырехлистник действенный, – с энтузиазмом рассказывала я, когда мы проходили мимо болот, а вдали уже виднелись тропинки и была возможность пересесть со своих двоих на лошадей.
Ядвига