холодильный ларь! – я вновь заглянул внутрь этого устройства, но менее пустым он не стал. – А скоро и ιητερηετ проведём, вот тогда заживём!
– Ιητερηετ? – ошалела Кси.
– Адаптированный к здешнему уровню технологий, разумеется! – воскликнул я, натирая сыр. – Я уверен, что пара крепких рабов с вполне сносной скоростью сможет доставлять несколько κιλοβαγτου глиняных табличек. Всё равно что играть в κνακυ по старенькому μοδεμυ. Или управлять с земли μαρσοχοδομ, примерно то же самое… Есть только одна проблема.
– Какая?
– Зона покрытия ограничена длиной кнута надсмотрщика! – захихикал я.
Ковш с грохотом полетел в груду посуды.
– А я тебе не кухонная рабыня похлёбки кашеварить! В обмен на твои шуточки! Тебе сложно было зайти в таверну, взять на ужин готовый окорок?! И это не вопрос!
– Готовые закончились, – развёл руками я. – Взял что было – немного ветчины, сливок, яиц, лапши ещё. Сейчас приготовлю вкусняшку, чуть-чуть осталось!
– Зато ром у них не закончился! – Кси сделала глубокий вдох. – Причём хороший, судя по запаху. Вот так у тебя всегда!
– Но я же выпил совсем чуть-чуть! – запротестовал я.
Кси нервно затопала кругами по комнате, не зная, куда выплеснуть закипающий внутри вулкан эмоций. Я примирительно поднял руки вверх, мол, сдаюсь.
– Прости, о, моя королева. Но смотри, всё уже готово! – Я смешал лапшу с содержимым сковороды, залил сливочно-яичной смесью и посыпал сверху тёртым сыром. – Лучшая в мире παστα для самой лучшей женщины!
Попутно я приговаривал всё, что мог вспомнить по-итальянски (хотя в голову почему-то лезла упорная фраза про синьора Панталоне) и рассылал воздушные поцелуи от собранных в щепотку пальцев. Но мой наигранный вид итальянского повара, расхваливающего свою самую лучшую пасту на всём побережье, не вызвал у жены даже намёка на улыбку.
– Ладно, давай сюда, – проворчала Кси, ухватила миску и принялась наворачивать пасту за обе щеки. – М-м-м, вкусно.
Пока супруга ела, я, обрадованный семейным перемирием, накинул фартук и принялся разгребать кухонные завалы. К счастью, бак с горячей водой оказался почти полон, так что засохшую еду достаточно ловко удавалось оттереть. И даже наглухо закопченный бок кофейника под моими ожесточёнными руками постепенно обретал полированный блеск, и в нём начала отражаться моя перекошенная физиономия. В конце концов, Кси в чём-то была права. Негоже ведь взваливать на женщину все домашние обязанности, даже если она работает намного меньше меня или не работает вовсе. Я ведь её люблю, и хочу, чтобы она была счастлива…
– Ненавижу тебя! – рявкнула Кси, грохнув предо мною пустой чугунок из-под только что приготовленной пасты, которую супруга смолотила в одно лицо. – Ты специально это делаешь, назло мне!
– Что именно? – ошалел я.
– Ты специально меня раскармливаешь, чтобы я стала жирной! – рявкнула Кси. – И теперь на мне не сходится любимая кольчуга. Всё из-за тебя! Ты гад,